«Пылающая Эмбер»

Брайа Дерби

– Он принял верное решение, заступившись за нее, впрочем, возможно, он примет еще одно верное решение и заявит на нее права до вечеринки.

Через. Мой. Гребаный. Труп.

Я скриплю зубами, и моя кожа натягивается до предела. Я хмыкаю и скрещиваю руки. Мало того, что она усомнилась в моих умственных способностях, так она еще задевает мои ревностные чувства, которые захлестывают меня всякий раз, когда я вижу Куколку с Дозером. Она права, но будь я проклят, если признаюсь ей в этом.

– Бог свидетель,

я не всегда буду рядом, чтобы позаботиться о вас, мальчики, особенно, если с Кэпом что-нибудь произойдет. Моему сердцу было бы спокойнее, если бы рядом с вами была такая старуха, как она.

Глава 20

Борьба ничего не решает… Хрень собачья. Борьба решает всё.

МАВЕРИК

Я толкаю вращающуюся дверь кухни, рассчитывая найти Куколку одну, но вместо этого я обнаруживаю кожаную жилетку и затылок Дозера.

— Септик убьет меня. Я должен был быть в больнице двадцать минут назад, — хрипло говорит Дозер. — Но я надеялся улучить минутку наедине с тобой. Может, даже получить поцелуй, чтобы продержаться до вечера.

Он стоит у столешницы, а по обе стороны от его бедер располагаются женские ноги. Ноги, по которым он в настоящее время проводит руками. Ноги, которые чертовски похожи на те, что я трахал глазами не менее десяти минут назад.

Мой пульс мгновенно подскакивает от стабильного ритма к бешеному тук, тук, тук.

Голова Дозера наклоняется вперед. Из моих легких выбивает весь воздух. Меня охватывает нестерпимое желание оторвать его от нее и расквасить ему физиономию.

Только я собираюсь сделать это, как слышу голос Куколки.

— Ты поговорил с Мавом?

Дозер стонет и поднимает голову.

— Нет. Пока нет. Не представилось возможности.

Каждая клеточка моего тела восстает от возмущения.

— Поговорить со мной о чем?

Дозер резко оборачивается и поднимает руки вверх в защитном жесте.

— Мав, это не…

— Не утруждайся. Я стоял здесь довольно долго, чтобы понять, что это такое.

Он собирался ее поцеловать. В моей голове начинают бесчинствовать вопросы… Она собиралась позволить ему себя поцеловать? Он целовал ее раньше? Они заходили дальше поцелуя? Черт. Я часто проходил мимо его двери и слышал их за ней…

Чем, мать вашу, они занимались?

Куколка медленно сползает со столешницы. Я пытаюсь найти ответы на ее лице, но она не смотрит на меня. На самом деле, ее глаза остаются прикованными к полу. Хотя ее щеки заливает краска.

— Я согласился, что она для Эджа, — начинает Дозер, —

но…

Ох, нет. НЕТ! Черт, нет. Он не сделает этого.

— Никаких «но». Именно ты заключил эту гребаную сделку, брат.

Я говорю это, потому что уж точно не скажу ему правду. А правда в том, что я хочу то же самое, черт возьми, что и он, — Куколку. Положив конец тому, что она станет подарком для Эджа.

Что мне точно не нужно сейчас, так это устраивать разборки с Дозером. Тем более, когда мы собираемся нагрянуть на территорию «Гринбеков» без их ведома. И я, безусловно, не собираюсь играть с ним в перетягивание каната в борьбе за Куколку, когда она стоит рядом и уже трясется от страха.

К тому же, я немного побаиваюсь, что, если до этого дойдет и мы заставим ее сделать выбор прямо сейчас, черта с два она выберет меня. Зачем ей это? С самого первого дня я делал ее жизнь невыносимой, тогда как Дозер защищал ее.

Мне нужно время. Время, чтобы выяснить, что, черт подери, мне делать дальше, и время, чтобы доказать Куколке, что я не мудак.

— Пакуй свое барахло. Ты здесь не останешься, — рявкаю я, обращаясь к Куколке. Я не хочу на время своего отсутствия оставлять ее здесь. По всему видно, что я не могу доверять своим братьям, распускающими свои гребаные руки.

Она резко вскидывает голову вверх, и ее глаза наполняются паникой.

Да, наверняка, есть куда лучший способ наладить с ней отношения, потому что я не выиграю ни одного очка, пока буду вести себя как урод, но я ничего не могу с собой поделать. Я в бешенстве. Я безумно ревную, ведь я никогда раньше не был в этой игре на стороне, терпящей поражение.

Бросившись ко мне, Дозер становится прямо передо мной. Нос к носу.

— Если ты хочешь кого-нибудь наказать… Я, мать твою, здесь. Ты не пошлешь ее паковать вещи из-за того, что я пытался сделать. Черт, она даже не хотела меня целовать.

Это признание — музыка для моих ушей. Но я заталкиваю его на задворки своего сознания, чтобы подумать о нем позже, и бросаю на Дозера убийственный взгляд.

— Прошлой ночью я позволил тебе избить меня, потому что я это заслужил. Но если ты сейчас от меня не отойдешь, мать твою, мы сцепимся. И в этот раз я буду не единственным, кому пустят кровь. Ты этого хочешь? — его ноздри раздуваются, а мышцы на шее бугрятся. Я вижу по его глазам, что он хочет мне врезать. Вместо этого он втягивает в свои легкие огромную порцию кислорода и отступает назад.

— Я взял на себя обязанности лидера, потому что ты не захотел. Теперь я управляю этим гребаным клубом, и раз уж я не могу быть уверен в том, что вы будете держать свои руки подальше от нее, я вношу кое-какие коррективы. Одно из них — лишить вас возможности использовать ее присутствие здесь в своих интересах. Кроме того, нам нужно кое-куда смотаться. А поскольку наша поездка затянется, она не останется здесь, пока мы будем в отъезде.

Он сводит брови вместе.

— Смотаться куда? Куда мы едем?