«Пылающая Эмбер»
Шрифт:
– Ты пришел убедиться, что Таз исполнил твой приказ?
Слава Богу, я надел трусы, когда переодевался, потому что от ее запальчивости вся моя кровь устремляется к паху. Мне придется приложить немало усилий, чтобы держать свою эрекцию под контролем, если она собирается и дальше вести себя так воинственно.
– Полагаю, ему не пришлось тебя связывать?
– Нет, - она впивается в меня злобным взглядом.
– Я думала, ты хотел, чтобы я ушла?
– Я передумал.
Ее великолепные глаза пылают от гнева.
– Ты передумал,
Ее слова попадают точно в цель, словно были предназначены для этого. Мои глаза пробегаются по ее раскрасневшемуся лицу, ее скулам, ее дерзкому носику и подбородку. Теперь я вижу не сходства, а различия между ней и моей бывшей. Куколка мягкая, теплая и жизнелюбивая. Дана была твердой и холодной, - как сказал Гриз, - она цеплялась за смерть. Одна роза была черная, увядшая и больная. Другая - живая, цветущая, красная и даже еще не до конца распустившаяся.
– Поначалу при каждом взгляде на тебя я видел Дану. Сейчас это больше не проблема.
Скольжу взглядом вниз, опускаясь на ее тонкую шею. Я вздрагиваю, когда вижу маленькую телесного цвета повязку, которая говорит о том, что здесь был Док и осматривал ее.
Она щелкает пальцами и возвращает мое внимание к своему лицу. Нахмурившись, она спрашивает:
– Что изменилось?
Я…
Я нервно потираю рукой свои губы, а затем ловлю на себе ее пронизывающий взгляд.
– Ты не единственная, кто не оправился от прошлой ночи. Веришь или нет, я не любитель причинять женщинам боль, Куколка.
Особенно тем, которых уважаю и к которым меня тянет.
Когда она ничего не говорит, я продолжаю:
– Я знаю, что был полным кретином, но с этим покончено. Я больше не позволю прошлому влиять на мои решения, когда дело касается тебя.
– А как насчет следующего раза, когда ты услышишь что-то или напьешься и…
– Даже в таком случае.
– Я не верю тебе, Люци.
Это имя повисает в воздухе и каким-то образом его заряжает. Мной движет необъяснимый порыв, и я моментально устремляюсь вперед, чтобы сократить дистанцию между нами. Я не могу выдержать это, не могу быть вдали от нее, когда она щелкает своим нравом как кнутом.
У Куколки перехватывает дыхание. Она отступает.
Я следую за ней поглощенный примитивным чувством потребности. Моя попытка проявить такт и набраться терпения давно позабыта.
Куколка чуть не спотыкается о туфли, лежащие на полу, но быстро выпрямляется. После того, как она смахивает свои волосы с лица, ее взгляд встречается с моим. В ее глазах вспыхивает паника, но помимо этого в них отражается тепло. Она хочет меня. Может, она не горит желанием признаваться себе в этом, но она ничего не может с собой поделать.
Осознав, что это неоспоримое притяжение хлещет в обоих направлениях, остатки моего контроля трещат по швам и рассыпаются. Именно так все и должно
Я должен был поцеловать ее тогда. Видит Бог, я хотел.
Она отступает, пока ее спина не ударяется о стену позади нее. Когда я подхожу ближе, она прижимает свои маленькие ручки к моей груди.
Я ухмыляюсь. Она что, правда считает, что остановит меня? Она ничего не весит. Я бы мог закинуть ее на плечо и утащить в свою комнату, бросить на кровать и подмять под себя в считанные секунды. Я бы в мгновение ока вскружил ей голову. Погрузился в нее по самые яйца, прежде чем она смогла бы произнести хоть слово. От этой картинки в моей голове мой член начинает пульсировать. Оказаться внутри нее будет слаще, чем побывать в раю.
– Мав, что ты делаешь?
Я ослепляю ее своей дьявольской усмешкой, к которой не прибегал последние несколько лет.
– Если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, скажи мне остановиться.
Не в силах сдержать свое нестерпимое желание, я хватаю ее за руки и прижимаю их к стене рядом с ее головой. Я стою так близко, что тепло наших тел отскакивает друг от друга. Пространство между нами заполняется таким жаром, что можно разжечь печь. Ее грудь быстро поднимается и опадает. Она закрывает глаза и отворачивает голову в сторону. Судорожно втянув в свои легкие порцию кислорода, она с дрожью в голосе шепчет:
– Пожалуйста, остановись.
Но эти два слова пронизаны похотью, и спустя секунду она облизывает губы.
Я прижимаюсь к ней вплотную. Она подавляет стон. Я едва касаюсь носом ее уха.
– Нет, Куколка. Скажи это так, чтобы я поверил тебе. Если ты убедишь меня в том, что не хочешь этого, я остановлюсь.
Она открывает рот, но затем закрывает его, снова пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле комок. Она не сможет это сделать.
Ее совершенные сиськи ударяются о верхнюю часть моего пресса. Мой член напрягается напротив ее живота, и меня окружает ее аромат. Она пахнет цветами, но мне нужно знать, так же ли она приятна на вкус, как и на запах.
Ее грудь усеяна светло-коричневыми веснушками. Веснушками, которые я очень хочу обвести и исследовать своим ртом, но не сейчас. Вместо этого я касаюсь губами ее уха и наблюдаю за ее дрожью. Затем я нежно скольжу ими по ее шее, направляясь к ключице.
Вся ее кожа покрывается мурашками, и Куколка хнычет.
– Даже при том, что от одного взгляда на тебя моя боль стала более реальной и обрушила на меня воспоминания прошлого, разорвав меня на части, я хотел тебя. Ты перевернула мой мир с того момента, как вошла в него, - хрипло произношу я.