Пылающие небеса
Шрифт:
Затем быстрый спуск по лестнице: комнаты над землей, вне всякого сомнения, слишком хороши, чтобы делать из них камеры для заключенных. Воздух внизу, как и водится в подземельях, был затхлым, зато все поверхности сверкали чистотой.
Однако никакие гигиенические меры не могли скрыть гнетущую атмосферу этого места. С каждым шагом стены, казалось, понемногу сужаются, а воздух становится теплее и плотнее. Душит.
Когда спустились на три этажа, Тита охватило дикое желание убежать. В первые несколько лет после Январского восстания здесь держали тысячи и
Минув еще три этажа, они попали в большое круглое помещение, откуда брали начало восемь коридоров. Тот, по которому повели Тита, насчитывал в длину шагов шестьдесят. Поручней не было – только толстые стены и слишком тесно стоящие стальные двери.
И камеры не больше двух аршинов в ширину.
Баслан остановился на полпути вниз по коридору, рукой коснулся узкой секции стены, и та стала прозрачной. Перед взорами гостей возникла маленькая, тускло освещенная камера. Почти пустая: только тонкий матрас на каменном полу, на котором сидела рыдающая женщина – чародейка, разрушившая дом.
– Поднимитесь, – приказал Лоуридж, в то время как его подчиненные изящно стукнули каблуками. – Вас почтил присутствием его благостное высочество принц Тит Седьмой.
Потрясение во взгляде женщины сменилось презрением.
– Лжете, – сплюнула она.
Тита это даже позабавило, хотя и мрачно.
– Она нас видит?
– Нет, ваше высочество, – ответил Баслан. – Прозрачность работает только с одной стороны.
– Кто она?
– Ее зовут Неттл Оукблаф. Регистратор из Малых Забот-на-Тяготе.
– Как вы сюда попали? – обратился к женщине Тит.
– Я не должна здесь быть! – расплакалась та. – Я хотела помочь Атлантиде, помочь им завладеть девчонкой.
Тит взглянул на Баслана, но выражение лица атланта оставалось совершенно спокойным.
– Вы подданная Державы. Зачем вам помогать Атлантиде?
– Ради денег. – Очевидно, по венам пленницы все еще текла сыворотка правды. – Я подслушала, как родственники моего будущего зятя обсуждали это тайком. Мол, Атлантиде позарез нужен очень могущественный маг стихий, и того, кто его им доставит, очень хорошо наградят.
– Получили ли вы означенную награду?
Неттл Оукблаф высморкалась в носовой платок.
– Нет. За свои старания я получила только бесконечные часы допроса. Я хочу золота. Хочу слуг. И виллу в Деламере с видом на океан. – Голос ее стал выше. – Слышишь меня, Атлантида? Ты должна наградить меня. Если бы не я, Иоланта Сибурн и ее опекун исчезли бы без следа. Ты в долгу передо мной! – Она поднялась на ноги. – Вы не сможете держать меня здесь вечно. Родственники моего будущего зятя – очень влиятельные люди. О, пощади меня, Фортуна… свадьба! Кто-нибудь, скажите, что случилось со свадьбой! Моя дочь должна выйти замуж за сына Греймуров, и я требую...
– Кажется, у нее все прекрасно, – заметил Тит. – Следующий.
В тот же миг стена вновь стала глухой, оборвав речь
Они прошли еще двадцать шагов по коридору. В следующей показанной Басланом камере царила такая же пустота. На матрасе, опершись спиной о стену, сидел мужчина. Лицо его было небритым, он похудел и постарел с их последней встречи. Но сомнений у Тита не возникло: перед ним опекун Фэрфакс.
Тит вытащил из-под складки мантии канарейку, крепко сжимая ее крошечное тельце. Другую же руку положил на карман, в котором спрятал свою палочку. Никто не заберет у него Фэрфакс – только если в драке не на жизнь, а на смерть.
– Хочу, чтобы он видел, с кем разговаривает, – приказал Тит. – Я не позволю еще одному своему подданному думать, будто в моем присутствии можно сидеть.
Баслан неохотно подчинился.
Горацио Хейвуд зажмурился против света и покосился на визитеров. В глазах его промелькнуло опасение, но пока еще не инстинктивный раболепный страх истязаемого.
– Поднимитесь, – вновь велел Лоуридж. – Вас почтил присутствием его благостное высочество принц Тит Седьмой.
Хейвуд опять зажмурился, кое-как поднялся на ноги, поклонился… но тут же потерял равновесие и, споткнувшись, упал на стену. Фэрфакс сидела очень спокойно в руке Тита, но ее коготки вцепились в его ладонь, а сердце колотилось под теплым пухом на грудке.
Тит спросил имя, возраст и профессию Хейвуда. Тот послушно ответил немного хриплым голосом.
– Что вы делали после того, как оказались в Инквизитории?
– До того на меня наложили обездвиживающее заклятье, паралич прошел только этим утром. С тех пор я отвечал на вопросы.
– Вы знаете, почему вас держат здесь в заключении?
Хейвуд взглянул на Баслана:
– Инквизитора интересует местонахождение моей подопечной.
– Некоторые осведомленные лица сообщили мне, что ваша подопечная будто сквозь землю провалилась.
Показалось, или Хейвуд в самом деле почти незаметно глазу расслабился? Плечи его уже не горбились так сильно.
– Я был без сознания, сир, и не видел, куда она подевалась.
– Как именно она сбежала?
– При помощи пары связанных сундуков-порталов, которые используются только единожды и в одну сторону.
– И в какую же сторону?
– Не знаю, сир.
– Откуда вам знать, что другой сундук не захоронен на дне океана?
Хейвуд сцепил вместе руки:
– Не думаю, что захоронен. Верю, он ведет к безопасности, а не к погибели.
«Он почти привел к погибели».
Тит раздраженно вздохнул:
– Ваши ответы не слишком много пользы приносят, не так ли?
– Мне мало что удается вспомнить, сир.
– Такое повальное стирание памяти влечет за собой нежелательные побочные эффекты. Вы от них не страдаете, я погляжу. Не доверили ли вы свою память хранителю?
Хейвуд лишь слегка вздрогнул. Инквизитор наверняка уже спрашивала его об этом.
– Возможно, и так, сир, но я не могу припомнить, кто это был и когда я доверил ему свою память.