Пылающий берег (Горящий берег)
Шрифт:
— Уходите! — взревела Анна. — Предупреждаю: первому же проломлю череп…
Они были окружены. Банда подобралась к ним через густой кустарник.
— Боже, я знал, что это ловушка! — сказал Гарри. Таких опасных головорезов он в жизни не видел. — У нас нет денег и ничего, что можно было бы украсть…
«Сколько их?» — в отчаянии гадал он.
Явным предводителем был лилово-черный великан, чью грудь пересекали ленты с патронами. В руке он держал ружье «маузер». Его широкое африканское лицо обрамляла густая борода, похожая на гриву льва-людоеда.
Все остальные —
Гарри на мгновение вспомнил о казенном револьвере, который оставил под приборным щитком «фиата», но сразу отказался от столь безрассудного намерения.
— Не причиняйте нам вреда, — попросил он, оставаясь за Анной, и, не веря своим глазам, обнаружил, что Анна, бросив его, пошла в атаку.
Размахивая пылающей веткой, как викинг топором, она накинулась на огромного черного вожака.
— Назад, свиньи! — кричала она по-фламандски. — Убирайтесь отсюда, рожденные в аду сукины сыновья!
Захваченная врасплох, банда разбежалась, пытаясь уклониться от пылающей ветки, свистевшей над головами.
— Как вы смеете, вонючее отродье, пащенки дохлых шлюх…
Все еще не опомнившийся от потрясения, Гарри смотрел на нее, разрываясь между страхом и восхищением, вызванными этим потоком брани; во время восстания зулусов он знавал легендарного старшину, люди приходили послушать его за много миль, но по сравнению с Анной этот старшина был проповедником в воскресной школе. Гарри мог бы брать плату за такие представления. Ее красноречие уступало только искусству орудовать горящей веткой.
Одному готтентоту она нанесла сокрушительный удар по спине, отбросив его в кусты; его одежда задымилась, и он скулил, как побитый пес. Двое других, не желая столкнуться с гневом Анны, прыгнули с берега и с плеском исчезли в желтой воде. Один лишь рослый черный овамбо решился выдержать натиск Анны. Для такого крупного мужчины он оказался проворным и ловким, ему удавалось уходить от бешеных взмахов ветки. Он укрылся за ближайшим колючим кустом. Прыгая из стороны в сторону, он все время держался так, чтобы куст оставался между ним и Анной. Наконец та остановилась, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, и сказала:
— Выходи, трусливая черная рожа, бабуин ты с синими яйцами! — Гарри благоговейно отметил красочность этой метафоры. — Выходи туда, где я смогу тебя убить!
Овамбо осторожно попятился, отказываясь от предложенной чести.
— Нет, нет, мы пришли не воевать с вами, мы пришли отвести вас… — ответил он на африкаансе.
Анна медленно опустила ветку.
— Ты написал письмо?
Овамбо отрицательно покачал головой.
— Я пришел отвести вас к тому, кто его написал.
Овамбо приказал двум своим людям остаться караулить «фиат» и повел «гостей» по дну каньона. Хотя иногда идти по ровным
Эти проходы охраняли вооруженные люди. Гарри видел меж скал только их головы и блеск ружей и отметил, насколько искусно выбрано место встречи. Никто не мог бы незаметно пройти за ними. Даже армия не смогла бы их спасти. Они предельно уязвимы и полностью во власти этих грубых, черствых людей. В удушающей жаре каньона Гарри дрожал от страха.
— Нам повезет, если мы выберемся, — бормотал он про себя, а потом вслух сказал: — У меня разболелась нога. Нельзя ли передохнуть?
Но никто даже не посмотрел на него, и он захромал дальше, держась как можно ближе к Анне.
Совершенно внезапно, когда Гарри уже смирился со своими несчастьями, проводник свернул за глыбу из желтого песчаника, и они оказались во временном лагере, разбитом под нависающей скалой на берегу реки. Уставший и несчастный, Гарри тем не менее заметил крутую тропу, поднимавшуюся по каньону за лагерем, — путь отхода на случай неожиданного нападения.
Эти люди все предусмотрели. Он коснулся руки Анны и показал на тропу, но все ее внимание было устремлено на человека, вышедшего из глубокой тени пещеры.
Человек был молод, вдвое моложе Гарри, но с первых же минут Гарри почувствовал себя неловким и неумелым. Человек не произнес ни слова. Он только с кошачьей неподвижностью стоял на солнце — высокая, элегантная фигура — и смотрел на Гарри, и тот сразу почувствовал себя довольно неуютно.
Золотые волосы падают на голые плечи, они выбелены солнцем, но блестят, как шелк, подчеркивая сильный загар.
Его лицо когда-то, возможно, было красивым, как у хорошенькой девушки, но вся его мягкость выгорела в горниле жизни, и на нем, как на кованом железе, остались следы молота и наковальни.
Человек высок, но неуклюжим его не назовешь: плечи не сутулит, мышцы жесткие и плоские. На нем только брюки для верховой езды и сапоги, волосы на груди блестят, как медная проволока. На шее на золотой цепочке висит небольшой золотой медальон, чего не может быть у английского джентльмена. Гарри старался почувствовать свое превосходство, но под спокойным ровным взглядом незнакомца это было трудно.
— Полковник Кортни, — сказал этот человек и вновь застал Гарри врасплох. Говорил — хоть и с акцентом — образованный, культурный человек; его губы изменили форму, утратили жесткость: человек улыбнулся.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Вы ведь полковник Кортни, не так ли?
— Да. — Гарри стоило большого труда заговорить. — Да, это я. Вы написали письмо?
Он достал из нагрудного кармана объявление и хотел развернуть, но у него так дрожали руки, что лист порвался. С легкой насмешливой улыбкой человек кивнул:
— Да, его послал я.
— Вы знаете, где найти пропавшую девушку? — спросила Анна, энергично направляясь к нему.
— Возможно, — пожал он плечами.
— Вы ее видели? — настаивала Анна.