Пылающий берег (Горящий берег)
Шрифт:
Майкл еще сбросил скорость и опустился ниже эскадрильи. Хэнк продолжал вести эскадрилью на восток, но Майкл повернул на север и начал спуск.
Через несколько минут эскадрилья исчезла в бескрайнем небе, и Майкл остался один. Он спускался, пока не достиг нижнего уровня рваных облаков, и использовал их как укрытие. Переходя из влажных серых клубов в открытые промежутки и обратно, он пересек линию фронта в нескольких милях к югу от Дуэ и увидел на краю леса новые немецкие батареи.
На его полевой карте был обозначен старый аэродром. Он сумел увидеть его больше чем за четыре мили, потому что колеса немецких «альбатросов»
Неожиданно послышался грохот: над ним и чуть впереди разорвался зенитный снаряд. Разрыв походил на спелую коробочку хлопчатника, которая треснула и выбрасывает пушистый белый дым, обманчиво красивый в смешанном свете под облаками.
— Доброе утро, Арчи, — мрачно поздоровался Майкл.
Это был только первый, пристрелочный выстрел из зенитки, за ним последовал залп. Воздух вокруг Майкла заполнился разрывами.
Майкл опустил нос и прибавил газу, перед ним стрелка счетчика оборотов мотора поползла к красному сектору. Майкл порылся в кармане, извлек матерчатый пакет и положил себе на колени.
Земля и лес внизу быстро приближались, самолет тянул за собой длинный шлейф разрывов.
В двухстах футах над вершинами деревьев Майкл выровнял самолет, и летное поле оказалось прямо впереди. Майкл видел стоящие рядами многоцветные бипланы, их острые акульи носы были нацелены на него. Он искал небесно-голубую машину с шахматными квадратами на крыльях, но не мог найти.
На краю поля началось лихорадочное движение. Немецкие наземные команды в ожидании очередей из «виккерса» бежали к лесу, а свободные от дежурства пилоты, на ходу надевая летные костюмы, торопились к стоящим самолетам. Они понимали, что лететь на перехват английской машины бесполезно, но попытка не пытка…
Майкл положил руку на спуск. Самолеты стоят ровной линией, пилоты столпились возле них — он невесело улыбнулся и поймал их в прицел «виккерса».
На высоте сто футов он снова выровнял самолет, снял правую руку с гашетки и взял с колен холщовый пакет. Проходя над центром немецкой линии, он высунулся из кокпита и бросил пакет за борт. Лента, которую он прикрепил, в потоке воздуха за машиной развернулась. Пакет полетел на край поля.
Наращивая скорость и поднимаясь к облачному слою, Майкл смотрел в зеркало заднего обзора у себя над головой; он успел увидеть, как один из немецких летчиков подобрал пакет. SE5a подскочил и закачался: это немецкие зенитки снова открыли огонь. Через несколько секунд Майкл исчез в облаках; его пулеметы оставались холодными, а в крыльях и брюхе самолета появилось несколько пробоин от шрапнели.
Он лег на курс к Морт-Омму. И в полете думал о пакете, который только что бросил.
Ночью он оторвал от старой рубашки длинную ленту и утяжелил ее, привязав к концу горсть патронов.303. В другой конец он зашил свое рукописное послание.
Вначале он думал написать по-немецки, но потом признался себе, что его немецкий никуда не годится. В эскадрилье фон Рихтгофена почти наверняка найдется офицер, достаточно знающий английский, чтобы перевести его письмо.
«Немецкому пилоту синего „альбатроса“ с черно-белыми крыльями.
Сэр! Безоружный и беспомощный английский пилот, которого вы вчера убили, был моим
Сегодня между 16:00 и 16:30 я буду патрулировать над деревнями Кантен и Обиньи-о-Бак на высоте 8 тысяч футов.
Я летаю на разведчике SE5a желтого цвета.
Надеюсь на встречу».
Когда Майкл вернулся на базу, эскадрилья уже села.
— Мак, у меня, похоже, дыры от шрапнели.
— Я заметил, сэр. Не волнуйтесь, починю быстро.
— Я не стрелял, но на всякий случай еще раз проверьте прицелы.
— Пятьдесят футов?
Мак спрашивал, на каком расстоянии должны сходиться очереди из «виккерса» и «льюиса».
— Пусть будет тридцать, Мак.
— Близко, — присвистнул Мак сквозь зубы.
— Надеюсь, Мак. И кстати, машина чуть тяжела в хвосте. Поправьте вручную.
— Я этим сам займусь, сэр.
— Спасибо, Мак.
— Всыпьте этим ублюдкам за мистера Эндрю, сэр.
Адъютант ждал его.
— Мы снова в полном составе, Майкл. Двенадцать в расписании.
— Хорошо. Хэнк поведет полуденный патруль, а я вылечу в 15:30 один.
— Один?
Адъютант удивленно вынул изо рта трубку.
— Один, — подтвердил Майкл. — Потом, как обычно, вечернее патрулирование всем составом.
Адъютант сделал пометку.
— Кстати, сообщение от генерала Кортни. Он постарается сегодня вечером присутствовать на церемонии. Он полагает, что будет обязательно.
Майкл впервые за день улыбнулся. Ему очень хотелось, чтобы Шон Кортни присутствовал на свадьбе.
— Надеюсь, вы тоже сможете прийти, Боб.
— Можете на это рассчитывать. Вся эскадрилья там будет. Ждем с нетерпением.
Майклу ужасно хотелось выпить. Он двинулся в сторону кают-компании.
«Боже, уже восемь утра», — подумал он и остановился. Изнутри он весь высох и чувствовал себя хрупким. Виски согреет его, добавит соков в организм. Майкл почувствовал, как от желания выпить задрожали руки. Потребовалась вся его решительность, чтобы отвернуть от кают-компании и направиться в палатку. Он вспомнил, что всю прошлую ночь не спал.
У палатки, сидя на упаковочном ящике, Биггз чистил сапоги Майкла. Но, увидев Майкла, вскочил и с бесстрастным лицом вытянулся по стойке смирно.
— Перестаньте! — улыбнулся ему Майкл. — Простите за вчерашнюю ночь, Биггз. Я вел себя как свинья. Я не хотел.
— Знаю, сэр. — Биггз расслабился. — Я чувствую из-за майора то же самое.
— Биггз, разбуди меня в три. Мне нужно поспать.
Но разбудил его не Биггз, а крики наземных команд, топот бегущих людей, басистые залпы противовоздушных орудий, стоящих вдоль края сада, и поверх всего этого — рев самолетного двигателя «мерседес».
Майкл, не вполне проснувшись, с всклокоченными волосами и налитыми кровью глазами, выскочил из палатки.
— Какого дьявола, Биггз?
— Гунн, сэр! Ублюдок напал на базу.
Среди деревьев кричали другие пилоты и члены наземных команд, бежавшие к краю поля.
— Ни разу не выстрелил!
— Ты его видел?
— «Альбатрос», синий, с черно-белыми крыльями.
— Дьявол едва не снес крышу кают-компании.
— Он что-то сбросил. Боб подобрал.
Майкл вернулся в палатку и надел куртку и теннисные туфли. Он услышал, как заработали моторы двух или трех самолетов, и снова выбежал из палатки.