Пылающий камень (ч. 2)
Шрифт:
Ханна не могла пройти мимо, не поздоровавшись со старыми друзьями, но не будить же их в такую рань. К счастью, Инго не спал. Она обнаружила его возле повозки, с куском колбасы в руке, который он протягивал злобно шипящему котенку.
— Инго! — позвала Ханна, и в этот момент котенок стремительно прыгнул на Инго и оцарапал его, тот вскрикнул и выронил кусок колбасы. Котенок отскочил и зарылся в кучу соломы, лежащую тут же, возле повозки. — Да у тебя опасный враг, — добавила Ханна, подходя ближе. — Прошу прощения, что отвлекла, со стороны это выглядит как настоящая баталия.
— Бедняфки. —
Бледная луна опускалась за деревья. Звезды таяли в небе. Скоро встанет солнце.
— Ничего удивительного, — отозвалась Ханна. — Моя мать всегда говорила: «Попробуйте-ка заставить ребенка петь и танцевать, поставив его перед незнакомцами».
Инго улыбнулся, вытащил кусок колбасы и зачмокал, пытаясь показать котенку, как это вкусно. Ханна слышала, как малыш шипит из своего убежища в соломе.
— Я не видела твоего новобранца во дворце, — сказала она.
— Теперь у нас капитаном стал Тиабольд, — рассеянно пояснил Инго, внимательно вглядываясь в солому. — И он решил, что ему стоит остаться в лагере. Ни к чему заставлять его еще больше страдать. После того, через что этот парень прошел, он ни о ком из них не сказал дурного слова.
— Она отказалась от него, — тихо произнесла Ханна. — Но может, он был плохим мужем?
— Тише, друг, — предостерег Инго.
Он неожиданно встал, и Ханна увидела, что к ним приближается молодой человек, по пятам за которым следуют две собаки. Когда он подошел ближе, собаки вежливо уселись на землю, не производя ни малейшего шума. Но Ханна не решилась взглянуть на них, хотя псы не рычали и вообще никак не угрожали ей.
— Прошу прощения, Инго, — сказал Алан. — Я тебя не заметил. — Он увидел Ханну и поздоровался с ней. Очевидно, он не знал, кто она, а Ханна не стала говорить ему о Лиат, напоминая о более счастливых днях. Алан махнул рукой в сторону повозки: — Мы сегодня уезжаем? Я не слышал приказа.
— Нет, не сегодня. Там котята…
Похоже, он знал о котятах. Алан отложил в сторону лопату, которую принес с собой, присел на корточки возле повозки и осмотрел лежащую под колесами солому, где теперь не угадывалось никакого движения.
Ханна поняла по запаху и налипшим на лопату кусочкам грязи, что он убирал выгребные ямы. Странное занятие для человека, который всего несколько дней назад был на равных с первыми лордами государства. Впрочем, если это занятие и раздражало его, он никоим образом не показывал своего недовольства. Алан так пристально смотрел на солому, что Ханна подумала: не забыл ли он о том, что она и Инго стоят рядом? Алан медленно протянул вперед руку, слегка засвистел, скорее даже выдохнул что-то свистящим шепотом, но солома зашевелилась и оттуда высунулся сначала один маленький розовый нос, а за ним и второй.
Рука Алана не шевельнулась, но серый котенок выбрался из своего убежища, подошел и обнюхал пальцы Алана, а затем слегка лизнул их. Показался и второй котенок, пестрый, а за ним и третий.
Ханна боялась шевельнуться.
После того как котята облизали пальцы Алана, он медленно перевернул ладонь и погладил каждого малыша. Раздалось мурлыканье. Двигаясь по-прежнему медленно и осторожно, он взял малышей на руки, прижал к груди и встал.
— Отнесу их кухарке, — пробормотал она. — Может, у нее найдутся сливки. — Потом он показал на лопату: — Я вернусь и…
— Нет, друг, — ответил Инго. — Я сам отнесу лопату на место.
— Спасибо, — отозвался Алан и отправился в глубь лагеря. По пятам за ним следовали его верные стражи.
— Да, — сказала Ханна. — И что все это значит?
— Он странный малый, это правда, — задумчиво ответил Инго, глядя вслед Алану. — И не то чтобы заносчивый или высокомерный, чего можно было бы ждать, учитывая, кем он был не так давно. С другой стороны, унижаться и подхалимничать — тоже не в его духе. Знаешь, такое ощущение, словно он всю жизнь был «львом». Но когда я видел его сидящим среди знатных лордов, я нисколько не сомневался, что там его истинное место. А эти гончие… Они на любого готовы броситься, а с ним — смирные, как овечки.
— Я думала, что гончие принадлежат графу Лаваса! Они не остались у лорда Жоффрея?
— Нет. Не знаю, сами они пошли за Аланом или их отослал Жоффрей. Все это очень странно.
Ханна пошла дальше, думая, что вокруг творится немало странностей. Когда она пришла на место, оказалось, что Вулфер уже ждет ее. Он развел костер и сейчас подкинул в него еще одно полено. Увидев Ханну, он жестом приказал ей сесть напротив.
— Я думал, Хатуи тоже придет, но ей пришлось остаться с королем.
— Он ее уважает и доверяет ей.
— Так и должно быть, — отозвался Вулфер со странной усмешкой. — Я хочу научить тебя одному трюку. Мы называем это «орлиным зрением». Ты научишься видеть через огонь на очень дальнее расстояние.
Ханна рассмеялась, предложение показалось ей абсурдным.
— У тебя ведь не было повода сомневаться во мне, правда? — сказал Вулфер. — После некоторой тренировки многие «орлы» способны видеть через огонь тех, кого они достаточно четко могут представить мысленно. Позже ты научишься слышать голоса, но это труднее. Должен тебя предупредить, что некоторые люди в этом смысле слепы. Если так окажется с тобой, Ханна, не думай о себе плохо.
— Просто завидуй тем, кто не слеп!
— Ну ладно. А теперь смотри в огонь. Постарайся ничего не видеть там, кроме пламени. Ничего не ожидай, не предполагай. Пытайся увидеть через огонь, но не мои руки или деревья вдали, а ту неподвижность, что лежит в сердце всех вещей. Она объединяет всех нас, и через нее, как через окно, мы можем видеть.
Ханна тихо сидела и смотрела в огонь.
— Хорошо, — прошептал он.
Похоже, Вулфер видел что-то, чего не видела она сама. Она чувствовала лишь жар пламени да биение сердца, но не своего собственного, а чужого. На мгновение ей показалось, что в огне мелькнул профиль кераитской принцессы.