Пылающий остров
Шрифт:
— У нас тоже не работало радио, — сказал Матросов.
— Надо предотвратить губительную трату энергии на рискованный залп. С центральным постом никаких сообщений. Туда надо бежать!.
Никто не ответил полковнику.
Три фигуры побежали по песку. Это были Молния, Зыбко и Матросов.
Они не держались друг за другом, как делают на стадионах. Они бежали рядом, упорно не давая друг другу выйти вперед.
Ураганный ветер дул им в бок, заставляя противоестественно наклоняться.
Молния взглянул на хронометр, сбросил плащ и прибавил темп. Спутники его не отставали. При каждом шаге нога глубоко уходила в песок. Глаза почти ничего не видели. Рот судорожно открывался. Дышать было нечем. Легкие готовы были вывернуться наизнанку. От сердца, казалось, отваливались кусочки. Кровь перестала циркулировать.
А Молния все прибавлял и прибавлял темп. Трудно было поверить, что это человек.
Перед глазами прыгали мутные круги, из-за них нельзя было разглядеть вырисовывающиеся в песчаном тумане силуэты орудий.
Ноги подгибаются, тело готово упасть вперед, в затылке что-то хрустит и накапливается тупая боль, сердце останавливается… Воздуху! Воздуху!. Это не бег — это безумное ныряние под водой! В ушах всезаглушающий, разрывающий мозг шум… В кулаке зажато что-то клейкое, липкое… Это кровь из-под ногтей. Земля кружится под ногами…
Нет! Не сдавать! Держаться… Держаться! Сейчас придёт дыхание… второе дыхание… Неужели Молния опять прибавляет темп? Это безумие!. Но кто-то должен добежать, приостановить залп… приостановить во что бы то ни стало! Где же силы? Где воздух?. Воздуху… хоть каплю!
Марина увидела в окно бегущего человека и вскрикнула. Рука министра, дававшего предупредительный сигнал, дрогнула.
Человек, не добежав двух десятков шагов, упал.
Министр быстро открыл дверь и выбежал на улицу. В комнату ворвался вихрь. Марина, задыхаясь, бежала за министром. Она видела его широкую спину. Оба склонились над бесчувственным человеком.
— Я не знаю его, — сказал министр, тяжело дыша.
— А я где-то видела… и не могу вспомнить!
В это время подбежал доктор.
— Ба! Кого я вижу! Чемпион комплексного бега Шибко!
Министр удивленно посмотрел на доктора.
Лежавший на песке открыл глаза и прошептал:
— Матро… Матро… сов… привез радий…
— Что? — закричала Марина, вскакивая с колен.
— Нужно перенести его, — сказал министр.
Девушка снова опустилась на колени:
— Где… где Дима? Где Димочка?
— Сзади… Отстал… — прошептал Зыбко, и едва заметная улыбка скользнула по его измученному лицу.
Марина уже бежала в пустыню. Платье ее развевалось по ветру.
Доктор тщетно пытался догнать Марину. Когда же, наконец, он подбежал к ней, то смущенно отвернулся и сказал сидевшему на песке полковнику:
— Вы, может быть, думаете, что здесь нужна
Молния улыбался…
— Уважаемая Марина Сергеевна, — говорил министр час спустя, — я вас прошу, вы сами проследите за тем, чтобы все снаряды были покрыты вторым защитным слоем с радием-дельта.
Марина кивнула и вышла.
Министр остался один. Он долго ходил из угла в угол, чему-то лукаво улыбался. Потом к нему забежал взволнованный доктор:
— Понимаете, Василий Климентьевич, у них был необычайный бой с неизвестным гидросамолетом! Противник вывел из строя их силовую станцию и радио… Правда, при этом он разбился сам… Вы, может быть, думаете, что они погибли? Ничего подобного! Их понес ураган. Они стали планировать!
Министр кивал.
— Понимаете? Радио у них выбыло, моторы испортились! А их несет… Занесло куда-то на остров в океане. Сесть же на обратном пути нигде не могли. Во-первых, населенных мест не было, во-вторых, шасси у них в бою было повреждено. Вот они и полетели сюда.
— Знаю. Все это уже знаю. Мне докладывали, — говорил министр, тепло улыбаясь.
— Ах, знаете? Ну тогда я побегу кому-нибудь ещеё расскажу.
Доктор исчез, а Сергеев опять стал ходить, все так же немного лукаво улыбаясь.
Вдруг доктор опять вернулся:
— Послушайте, Василий Климентьевич! Я забыл у вас спросить, что за таинственную фиолетовую бутылку прислал вам какой-то Ганс Шютте? Что в ней такое?
— Газ, — спокойно ответил министр.
— Почему же он в пивной бутылке?
Василий Климентьевич улыбнулся:
— Ганс Шютте собрал его в бутылку для личного употребления. Он уверяет, что это лучшее в мире газообразное пиво.
— Зачем же вам этот газ? — удивился доктор.
— Чтобы сделать его химический анализ.
— А! — хлопнул себя по лбу доктор. — Вы хотите производить такой газ, чтобы использовать его замечательное свойство!
— Да, некоторые из его замечательных свойств, — уклончиво сказал министр.
Залп был отложен на двое суток. Через два дня, в одиннадцать часов пятьдесят минут по московскому времени, министр снова обратился к членам комиссии:
— Товарищи, назначенная правительством комиссия в лице всех ее членов, кроме скончавшегося заслуженного деятеля науки профессора Ивана Алексеевича Кленова, полностью в сборе. Через девять с половиной минут будет произведен залп из орудий сверхдальнего боя по очагу воздушного пожара. Все ли готово, по мнению комиссии, для этого залпа?
— Все.
Министр первым подписал протокол залпа. Поставили свои подписи Марина, Молния, Матросов, несколько военных и представитель Министерства здравоохранения доктор Шварцман. Затем все встали по своим местам. В абсолютной и торжественной тишине прошло несколько минут.