Пылкая дикарка. Книга 2
Шрифт:
В Новом Орлеане ему предстояло многое разузнать, и часть такой информации, — независимо от общественной молвы, — он рассчитывал получить либо от его родителей, либо от его сестры. Возможность посетить родной дом, что он намеревался сделать только во время церемонии бракосочетания, лишь усиливала его желание совершить эту поездку в город.
Закрыв контору, Алекс приказал оседлать ему лошадь и снова отправился в Мэнс.
Дворецкий открыл ему.
— Сообщи своей хозяйке, что мне нужно поговорить с ней с глазу на глаз, —
— Слушаюсь, мики.
— Если это по поводу этой авантюристки, то я тоже хочу послушать, — сказала Нанетт, стоя в дверях гостиной. На воротнике ее платья он увидел белую отделку, но на шее у нее не было никаких драгоценных украшений, а сама она по-прежнему была бледна. Вокруг ее голубых глаз появились крохотные морщинки от постоянного беспокойства. Она сильно скучала по отцу, который был от нее без ума, но также переживала из-за отказа матери от светских развлечений, — теперь она не могла посещать музыкальные вечера и получать массу других удовольствий. Он все это знал, и хотя молодая женщина не была так строго ограничена в своем поведении условностями траура, все же она не могла появляться в некоторых местах без сопровождающего.
Положив ей руки на плечи, Алекс запечатлел целомудренный поцелуй сначала на одной, а потом на другой щеке. Из-за того, что их свадьба отложена, он не мог отважиться на проявление страсти, даже когда ему предоставлялась такая соблазнительная возможность. Боже, сколько же разочарований в его нынешнем положении!
— Прости меня, Нанетт, но я должен это обсудить только с твоей матерью.
— Ты все равно обо всем мне рано или поздно расскажешь, — сказала она, надув губки. — Почему бы это не сделать сейчас?
— Уступи мне в этом, дорогая. Нам с матерью будет удобнее разговаривать только вдвоем. Как она себя чувствует?
— Все еще переживает. Ее беспокоят эти отвратительные люди...
Алекс вдруг ясно представил эти сияющие, зеленые глаза Орелии.
— Нет, Нанетт, они не отвратительные, просто очень умные.
Она пожала плечами.
— Это все равно. Хорошо. Я провожу тебя наверх и оставлю наедине с мамой.
Мадам Кроули приняла его в верхней галерее. На ней было по-прежнему глухое черное платье.
— Алекс! Что бы мы делали без тебя? — воскликнула она. — Ты для меня — такое утешение. Не хочешь ли виски, или принести чаю?
— Лучше чаю, мадам.
— Я распоряжусь, мама, — сказала Нанетт, оставляя их наедине.
Алекс сел за чайный столик напротив матери Нанетт и сказал:
— Мне нужно кое-что сообщить вам до возвращения сюда Нанетт. Я поговорил с девушкой, называющей себя Орелией Кроули, и мне удалось получить от нее имя "свидетеля". Она утверждает, что им является Мишель Жардэн, которому Иван рассказал о своем намерении предоставить ей приданое.
Элизабет выпрямилась.
— Майкл? — воскликнула она, не веря своим ушам. — Он помнил, что она всегда произносила имя Жардэна на английский манер. — Это лишний раз доказывает, какая она лгунья! Иван никогда бы ничего ему не сказал,
— Я тоже такого мнения, — сказал Алекс.
— Он ужасно не любил этого человека. Майкл имел наглость сделать предложение Нанетт, разве тебе об этом неизвестно? Предложение! Но он сам ничего не давал такому браку. Он просто просил у нас ее руки, в которой зажаты деньги, — вот чем все это пахло!
— Ну, это старинная креольская привычка, — сказал Алекс, внося юмористическую нотку.
Но Элизабет это не рассмешило.
— Вполне естественно, что Иван отверг его предложение с порога. Выходит, он принимает участие в этой абсурдной истории?
— Она говорит, что он согласился выступить со своими показаниями в суде, если она подаст на вас, — напомнил ей Алекс.
— Подать на нас в суд? — повторила за ним Элизабет грозным тоном.
— Тайна заключается в следующем. Если в жизни вашего мужа произошел такой инцидент и мы об этом ничего не знаем, то откуда об этом стало известно Мишелю Жардэну?
На бледных щеках Элизабет проступили красные пятна.
— Не было никакого инцидента, Алекс! Вся эта история — чудовищная, бесстыдная ложь. Если в этом замешан Майкл, то он поступил таким образом просто из чувства мести, так как он получил от ворот поворот от моего мужа, когда попытался стать членом нашей семьи. Он нашел себе какую-то проститутку.
Алекс скривился. Кем бы ни была Орелия Кроули, но ее никак нельзя было назвать проституткой.
— Не забывайте, мадам, она получила воспитание в монастыре, — напомнил он ей. — Думаю, мне пора ехать в Новый Орлеан и выяснить, на самом ли деле месье Кроули платил за ее пребывание в монастыре Святой Урсулы. К тому же нужно узнать, каким образом Жардэн оказался запутанным в этом деле. Я туда отправлюсь в качестве вашего доверенного лица, если вы даете мне все полномочия.
Элизабет вздохнула.
— И что ты там ожидаешь найти?
— Доказательства того, что она лжет.
— Само собой, она лжет! Ей нужно доказать, что вся эта история верна, вместо того чтобы...
— Мне нужно быть готовым, в случае если возникнет необходимость, предотвратить ее появление в суде с этой легендой, — стараясь не терять терпения, сказал Алекс. — Боюсь, что такой демарш с ее стороны будет для вас с Нанетт очень неприятен, особенно сейчас. Начнутся разного рода абсурдные слухи... люди обычно говорят: "Нет дыма без огня". Да и вы сами это прекрасно знаете.
Элизабет с минуту помолчала, потом наконец сказала:
— Думаю, нужно разрешить тебе туда ехать. Я возьму на себя все твои расходы. Ведь нам не удастся получить ответы на все вопросы здесь, что скажешь?
— Думаю, что нет, мадам.
— Хорошо, Алекс. А теперь забудем об этой твари! Ты останешься с нами поужинать, не так ли?
— С большим удовольствием, но ведь сейчас нам подадут чай?
Лакей в эту минуту входил в галерею с большим серебряным подносом. На нем стояли три чашки, тарелка с пирожками, а также чайник, сахарница и кувшинчик со сливками. Нанетт появилась в дверях у него за спиной.