Пыльные цветы
Шрифт:
— Хорошо, Лили. Но только один раз.
— Ооо, спасибо, Ева! Садись, нам нужно дождаться, когда он проснется.
Громко вздохнув, чтобы сестра слышала, Ева подобрала пальто и уселась на пол. С одной стороны от нее свисал паучий шелк, с другой в неоновом свете мерцал столик с благословением. Парень пошевелился, и Лили снова погладила его по голове, провела пальцами по темным рожкам.
1
Это было плохой идеей.
Ева поняла уже в машине, пока бросала короткие взгляды на паренька фейри. Он сидел на заднем сидении с непонятным
Лили накинула на легкое платье свитер и уселась рядом с сестрой, прилежно пристегнулась и тут же достала телефон.
— У тебя есть предпочтения в еде? — спросила она, не поднимая голову. — Ой, кстати, как тебя зовут?
Она всё-таки глянула на фейри. В этом была вся Лили, сначала начать помогать и делать, а потом узнать, кто это такой вообще. Ева мысленно вздохнула.
— Шани, — ответил паренек. — Шанар. Шан.
Он путался в словах, и Ева нахмурилась. Это Лили ничего не смущало, но Ева не была так доверчива. Прежде чем они поедут, ей надо кое-что точно прояснить.
— Шан, ты совершеннолетний по вашим меркам? За укрытие детей фейри можно хорошо получить.
— Я взрослый, — он кинул быстрый взгляд на Лили. — Как она.
Ева вздохнула:
— Я бы не назвала свою сестру взрослой.
— Эй, мне почти двадцать!
— Вот и я о том же.
— Шан, ты голодный?
— Ну… я бы не отказался от лепешки. Не успел поесть.
— Лепешки не обещаю, а вот суши закажу.
Лили с увлечением начала тыкать в телефон, а Еву царапнуло замечание эльфеныша. Она сжала руль, но машину не повела.
— Ты не успел поесть, но успел попробовать благословение. Ты наркоман?
Он вскинул голову, его глаза еще больше расширились:
— Нет! Просто… я хотел забыть. Всё. На какое-то время.
Еве стало немного стыдно. Она знала, что фейри, которые бывают в «Убежище», кто без документов и вещей, вряд ли бегут от хорошей жизни. И она наконец-то поняла это выражение лица: паренек просто боялся и не особенно доверял девушкам. Может, у него не было выбора. Но скорее всего, это Ноа сказал ему ехать.
Ева наконец-то вывела машину на дорогу.
Когда Шан проснулся в «Убежище», он сонно моргал, как будто не очень понимал язык людей, пока Лили с восторгом рассказывала свой план. Как потом оказалось, говорил он на английском прекрасно. Медленно, но грамотно.
Ева тогда вызвалась отыскать Ноа. Вряд ли будет против, но всё-таки именно он был хозяином этого места и, может, как-то отвечал за фейри под его крышей. Хотя Ева не знала, отвечал ли Ноа за что-нибудь. Когда дело касалось Ноа, вообще сложно было сказать что-то наверняка.
Он сидел в комнате, которую Ева уже знала и мысленно про себя называла «кабинетом», хотя вся официальность заканчивалась на запертом шкафе и заваленном бумагами столе. Стены слабо светились неоном, там и тут виднелись мазки блесток.
Ноа нашелся на обитом бархатом диване,
Ева достаточно знала об эльфах — так называли их люди. Потому что надо же их как-то называть, и «фейри», «эльфы» прижилось лучше всего. Лучше того, как они сами себя именовали, «кали’фарн», что-то вроде «народ фарн». Фарнами они называли то ли какие-то особенности родной местности вроде холмов, то ли территориальные единицы, то ли и то, и другое.
Их страна называлась Фарналис, но многие люди, конечно же, тиражировали «Волшебную страну». Тем более, попасть в нее можно было аккурат через туманные разломы пространства. Когда они появились, обоим народам пришлось приспосабливаться.
Ева прекрасно знала, что ничего «волшебного» в Фарналисе нет. Их королевская власть не менялась веками, пока недавно монаршую семью не убили заговорщики, и на трон не взошли другие. Тогда-то через разломы и повалили беженцы. Ева не очень разбиралась в политике, знала только, что в Фарналисе что-то вроде гражданской войны и бесконечные изнуряющие стычки с обеих сторон.
Ноа выглядел как типичный фейри. Гибкий, худощавый, будто пропитанный сладковатым удушливым ядом — или таким он хотел казаться. Потому что Ева прекрасно видела, что «Убежище» всегда было куда больше, чем просто притоном с пыльцой. А сам Ноа — больше, чем мелким торговцем благословением. Не зря через него проходило столько беженцев, именно тех, кому было некуда идти, когда они прибывали к людям.
Когда Ева зашла, она приготовилась держать лицо невозмутимым и прокручивала в голове варианты разговора с обкуренным эльфом. К ее удивлению, Ноа выглядел абсолютно трезвым. Он сидел перед низким столиком, подперев голову рукой. Его взгляд был задумчивым, между бровей пролегала складка, хотя Ева думала, их, как и морщин, у фейри не бывает, тем более у Ноа.
Его хвост в задумчивости похлопывал кисточкой по щеке, а в светлых волосах с такого положения можно было увидеть тоже небольшие рожки. Кончики ушей, как и у большинства фейри, были чуть заостренными, а вот глаза совсем не раскосыми.
На столе перед ним лежала карта и валялись вороньи перышки. Ева глянула только мельком, и ей показалось, это карта Фарналиса.
— Ева! — Ноа встрепенулся и тут же улыбнулся, хотя Ева видела, что эта улыбка служит скорее щитом, отгораживающим от нее. Она не затрагивала глаз Ноа. — Ты наконец-то решилась принять предложение и узнать, каковы фейри в постели?
Подобные шуточки появились с первого появления Евы. Ноа тогда удивился еще одному человеку на его пороге, помимо Лили. Сразу предположил, что она хочет наркоты или секса — но на девушку, которая жаждет забвения, Ева никогда не походила, так что оставались иные развлечения. Ноа, правда, сразу изменил отношение, когда узнал, что она сестра Лили и пришла за ней. Еве казалось, Ноа уважал Лили, по-своему. Он никогда всерьез не приставал к Еве, и она была почти уверена, что он бы отказал, пожелай она всерьез чего-то такого. Но шутки стали обычной частью их общения.