Пьющий души
Шрифт:
— Его больше нет, — заверил Дан, глядя как неуверенно по детскому лицу расползается улыбка.
И где-то там, в глубине кто-то зарыдал, громко, облегченно, сбрасывая оковы многолетнего страха. Кто-то кого-то с силой обнял. Лица испуганных людей потихоньку разглаживались, стирались напряженные морщинки. Но большинство продолжали хмуриться, жаться поближе к своим: трудно поверить, что кошмар днем и ночью, наяву и во сне, терзавший тебя, вот так просто развеялся.
— Пошли, — устало проговорил Дан, — теперь правда бояться не чего. По крайней мере, кроме обычных превратностей судьбы, без всякой мистики.
Глава 33
Первое
Выбравшиеся из подземелья боязливо жались друг к другу, старались лишний раз не смотреть по сторонам. Но самым странным и страшным стало появление белых звере, чем-то похожих на волков, только раза в два больше и совершенно бесшумных.
Все оцепенели, вспомнили пережитые ужасы. Но прежде чем паника вызрела, превратив людей в ревущую, все сметающую на своем пути, толпу, из-за ближайшей глыбы выступила невысокая девушка, положила руку на голову ближайшей твари, обвела всех спокойным взглядом, улыбнулась. Потом увидала того единственного, живого и вроде невредимого, хотя и основательно потрепанного и уставшего, и забыв обо всех, кинулась через расступившихся людей, прижалась, удостовериться, что не померещилось. А звери, ощерившись напоследок, рассыпались легкой поземкой.
Немного поспорив, что делать с таким количеством людей, не тащить же их в брошенный город, да никто и не выказывал большего желания туда вернуться, решили внять доводам Дана и отправиться в его деревню.
Сказать, что их в деревне встретили плохо, это все равно что вообще рта не открывать. Частокол выстой в полтора человеческого роста, окружавший деревню, выглядел почти как тот, что защищал дом Дана, только еще внушительней, раза в полтора выше и массивней. По всей поверхности струились серебристые надписи, а по верху заостренная стена, ощетинилась разномастным оружием. Дан, подозревая что-то в этом духе, попросил жителей городка подождать в ближайшем леску, под надзором близнецов. С ними же остались Мишка, Артем и до сих пор не пришедшая в себя Настю.
Поэтому у запертых ворот стояли Дан, Тимур, Станислава и Веста. Где-то недалеко затаились Всеслав с Агатой. К парню, стоило рядом оказаться девушке, силы возвращались даже не в два, а раз в пять быстрее, и пока добирались со скоростью израненных пешеходов от озера до поляны в лесу, где остались бывшие жертвы хозяина, он вполне восстановился.
За забором недружелюбно поинтересовались, что здесь забыл прислужник тьмы. Дан удивленно осмотрелся вокруг, точно пытаясь высмотреть этого самого приспешника. И лишь потом ухмыльнулся, поняв, что имеют ввиду именно его.
— Я пришел за помощью, — прокричал Дан, задрав голову.
Из-за забора раздалось в разнобой предложения, куда за этой помощью стоит прогуляться, да подольше, а лучше вообще не возвращаться.
— Тогда я возьму то, что мое по праву крови, — жестко проговорил Дан.
За
Не молодая женщина, но и до старости дал, невысока и стройная для своих лет. Штаны заправлены в валенки, сверху длинная кожаная куртка, отороченная мехом, из под теплого платка выбиваются светлые короткие кудри.
— Ну, здравствуй, племянничек, — ухмыльнулась она, — Что дочку непутевую вернул и злодея победил — честь тебе и хвала. Вот только не поздно ли про право крови вспомнил?
Веста густо залилась краской, под брошенным вскользь осуждающим взглядом, и поспешно спряталась за спину Тимура. Дана было не так легко смутить, но тон он смягчил.
— Я лишь прошу, не для себя, для полутора сотен людей, вся вина которых, родиться в городе облюбованном темными тварями.
— Оригинальный способ просить: не дадите — сам возьму? Ну, силы то, предположим и у меня имеется, хватит одного зарвавшегося молокососа поперек коленки положить и ремешком угостить. Да и пигалицу, что без дозволения из дома сбегает.
— Тетя, ты же мудрее моей бабки, — мягко, почти просительно проговорил Дан.
— Вот, уже лучше, — довольно проговорила женщина, — отдам тебе то, что твое по праву, но при одном условии — больше сбегать не смей!
Дан как-то обреченно вздохнул, будто не он сам только что хотел силой забирать свое и кивнул.
— Ладно, открывайте. Он слово дал, теперь уж не отвертеться — постучала женщина в доски, и ворота распахнулись.
За ними оказалось совсем мало народу, человек десять от силы, и все как один хитро щурящиеся старички и старушки. Дан схватился за голову, и застонал так, что с дальних берез снялись и с воплем умчалась в даль стая ворон.
— Тетя, — набросился он на довольно скалящуюся женщину, поняв, что его разыграли, провели как мальчишку, заставили поверить, что отдавать не хотят то, что и самим на самом деле не нужно.
— Ну, прости, — совсем не раскаивающимся голосом произнесла бывшая староста, — Ты нужен деревни, но тебя по-другому было бы не уговорить. — Может, представишь мне твоих новых друзей?
— Ах да, — все еще недовольно насупившись, проговорил Дан. — Это Станислава и Тимур. Они очень помогли нам. А это моя тетка и мать Весты, Любомира и Радомира — Мирослава Матвеевна…
— Ну, до Матвеевны мне предположим еще как до Китая пешком, — улыбнулась женщина. — Можете звать меня Мирослава.
Стася вежливо кивнула. Зато Тимур подлетел, поцеловал ручку и разлился соловьем, сообщая насколько он рад такой теплой встречи, не плохо конечно бы, что бы она стала еще чуточку теплее, а заодно светлее, сытнее и желательно под крышей. Тетка рассмеялась, поняв совсем не тонкий намек правильно, и пригласила к себе в дом. Дан потопал впереди, и так прекрасно зная дорогу, остальные двинулись следом. Тетка же попросила Весту передать бывшим горожанам — им здесь рады. А своим братьям — возвращаться побыстрее. И раздав еще пару распоряжений, кого куда размещать и чем кормить, нагнала гостей уже на крыльца — они успели поднялись по ступенькам и обстучали снег, но входить без хозяйки посчитали невежливым.