Пьющий души
Шрифт:
— Ну, — Артем поднялся, подошел к столу и сел, так что бы его все видели и слышали, — когда твоя тетя объяснила, где искать помощь, и попросила передать это тебе и твоим братьям, я решил для начала сам на все взглянуть, причем издалека. И, как впоследствии оказалось, правильно сделал. Первое, что меня насторожило, это абсолютная тишина и покой. Вокруг деревни бой кипит, а тут никакого намека на присутствие тьмы. Люди точно на пикник в зимний лес выбрались: костры жгут в открытую, часовых как следует не выставили. С другой стороны, мало ли, может они настолько скрытно и быстро ушли, что не ожидавший такой
Артем говорил негромко, но в тишине воцарившейся на кухне, каждое его слово звучало ясно и четко.
— Бросил я неблагодарное дело с ломаньем мозгов и поспешил к убежищу. Там нас уже заждались…
— Еще бы, — перебил Радомир, — обещали прибыть к полуночи, скоро рассвет, а не самих ни вестей. Да и связаться не можем…
— Самой нетерпеливой оказалась Веста, — продолжил Артем, — мышек своих разослала, первой меня заметила, выбежала встречать…
— Я думала, с тобой Дан, — насупившись, пробормотала девушка.
— И увидел я ее такую красивую, — ухмыляясь, продолжил парень, — и будто тюкнуло что меня. Рассказал я ей все, что на сердце у меня, признался во всех чувствах скрытых…
— Инвалид, — взревел Дан. — Хватит паясничать!
Веста залилась румянцем, спрыгнула с лавки и убежала в другую комнату, громко хлопнув на прощанье дверью. Стася для себя нашла еще одну общую черту братьев: оба, когда нервничают, начинают зубоскалить и флиртовать с девочками.
— Я когда увидел Весту, — проговорил серьезно Артем, — у меня в мозгу будто что-то щелкнуло, разрозненные кусочки, встали в четкую картинку, и я изложил свои опасения Весте.
— Почему именно ей? — поинтересовался один из близнецов, — почему ни кому-то из нас?
— Вы относитесь ко мне как к пустому месту, маленькой неприятности, которая случилась с вашим братом и только. Выслушав мои соображения, тут же постарались бы забыть. А ваша сестра меня ненавидит страстно и неугасимо, она хоть и отмахнулась от сказанного мной, да как бы не старалась, забыть не могла. Я на этом и сыграл, что, несомненно, спасло не одну жизнь.
Дан заметил, как недобро загорелись глаза Любомира, и поспешил дотронуться до его плеча, успокаивая.
— Твой план держался на такой малости, как ненависть девчонки! — взревел вместо него Радомир.
— У меня он хотя бы такой был, — ухмыльнулся в ответ Артем, и Станислава увидала, как в у парня, прямом смысле, потемнели глаза и начали отрастать когти.
— Хочешь драки? — радостно подскочили оба брата. — Мы сейчас тебе, с превеликой радостью, устроим медленную агонию!
Станислава хотела вскочить, остановить надвигающуюся драку, но ее опередили.
— А ну хватит, — хозяйка дома стукнула по столу кулаком так, что подпрыгнули и заплясали чашки. — И без вас крови пролито даже слишком много.
Парни как-то даже внешне сдулись и расползлись по углам.
— Что дальше было? — поинтересовалась тетя спустя пару мгновений.
— А? — смущенно поинтересовался Артем, потом видимо вспомнил, на чем прервался и продолжил. — Когда все началось развиваться, как я и предполагал, пришлось разыграть роль предателя. Предложил
— Я вообще-то не знаю, — подала голос тетя, — но с этим, я думаю, разберемся позже. Сейчас вам все стоит отдохнуть. Ваш дом, Данилка, сейчас пустует, но для ночевки вполне приемлем. Проводи друзей, а то ваша Ведьмочка уже спит.
Станислава хотела возразить, что вполне себе бодрствует, но голоса все дальше и дальше уплывали, пока не превратились в неясный шум листву, что ветер качает над головой.
***
Ночью приходила бабушка, в этот раз не молоденькой девчонкой, а такой, как она запомнилась по последнему лету. В белом с мелкими цветами платке, темно синей кофте и длинной коричневой юбке, она тихо сидела в кресле рядом с кроватью и что-то неспешно вязала, слегка позвякивая спицами. И Станислава на несколько мгновений позволила себе забыться, просто тихо лежать и, улыбаясь, смотреть на бабушку.
— А, Атаска, проснулась? — улыбнулась старушка, откладывая куда-то в бок вязание вместе с вертким клубком. — А я пришла попрощаться.
Станислава все вспомнила, и слезы подступили к глазам.
— Не плачь внученька, я уже давно ушла, и сейчас мое сердце и душа полностью успокоились, перестали болеть за тебя.
Стася вытерла щеку, но продолжала молчать, не в силах произнести ни слова.
— А еще, не знаю уж, обрадует тебя это известие или огорчит, — продолжила баба Дотя, тихо улыбаясь, — все чудеса, что с такой легкостью ты творила последние дни, я тоже уношу с собой. Род, впервые за несколько сотен лет, объединил силы, и не только потому, что одной из нас требовалась помощь, но и потому, что над всем миром нависла нешуточная угроза. Ты послужила проводником, и за это тебе земной поклон и благодарность всех живших и живущих.
Станиславе хотелось сказать, что ей все равно на всех, лучше бы бабушка была рядом, но старушка лишь улыбнулась.
— На самом деле ты так не думаешь. А вода, что струиться из глаз, это всего лишь слезы.
Станислава разревелась в голос, уже не сдерживаясь, а бабушка сидела рядом и гладила по голове.
— И последнее, девочка моя, — проговорила бабушка, когда внучка выплакала все слезы и притихла, уткнувшись носом в подушку. — Не думай слишком много. Все мы люди и он тоже. Но если сможешь забыть старое и дашь ему еще один шанс, он больше не предаст твое доверие. А тебе, как мне кажется, вставать пора, а то что-то там молодые люди затевают, да без твоего ведома. Ну, до очень не скорого свидания, внученька!
***
В какой-то момент Станислава осознала, что продолжительное время не спит, а с интересом рассматривает далекий серый потолок в тонких изломанных трещинках. Она медленно села, огляделась, пытаясь вспомнить, как сюда попала, и что ее разбудило. Незнакомая комната, кровать не разобрана, лишь смято верхнее покрывало. Воспоминания о вчерашнем путались и ускользали. Похоже, ее принесли, не раздевая, лишь сняв куртку и обувь, положили и укрыли чем-то теплым. Ботинки обнаружились под кроватью, а куртка на стуле у окна.