Пьющий души

Маслютик Алена

— Братик, если ты меня слышишь, прошу — забери у него все воспоминания обо мне. Я знаю, я всегда злилась на тебя, когда ты там поступал с другими, но сейчас — это единственный выход. Я не хочу его боли. Завтра, после того как я уйду, пусть он забудет обо мне. Ты ведь слышишь меня?

— Все будет хорошо, Ася, — родная рука успокаивающе пригладила волосы. — Я слышу и исполню твою просьбу. А теперь не плачь, сестренка. Спи.

Глава 9

Утро

началось с аромата свежего, сваренного по любимому рецепту, кофе, в котрый гармонично вплетались нотки корицы и горького шоколада. Тимур улыбнулся и повернулся на другой бок. Точнее попытался. Правую руку что-то придавило до полной ее нечувствительности, впрочем, как и живот. А щека и нос утонули в мягком, пушистом и приятно пахнущем. Возмущенный такими неудобствами, Тимур приоткрыл левый глаз.

Голова покоилась на ворохе пепельных, почти платиновых, кудрей. Проследив за их изгибами, Тимур увидел милое девичье личико. Пепельные же брови, маленький носик, алые губки, пухлые щечки. Прикрытые по случаю глубокого сна глазки, с черными пушистыми ресницами. И приятные изгибы от плеча и ниже, очень эффектно прорисованные тонким покрывалом.

Тимур опустил руку под одеяло, и нащупал у себя на животе маленькую ножку, которая почему-то продолжалась совсем не в ту сторону. Тимур задумчиво провел пальцем по неправильной пяточке, и за его правым плечом сонно хихикнули, и ножка убралась. Заинтригованный, Тимур обернулся, чтобы разглядеть еще более приятную картину.

Короткие кудряшки обрамляли слегка вытянутое, заостренное к подбородку лицо. Тонкий, с горбинкой нос, острые скулы, бледные губы и брови в разлет. И столь же обворожительные формы под тонким покрывалом. Девушка сонно вздохнула сквозь неплотно прикрытые губки и перевернулась на другой бок.

Очень любопытно. Значит две эти милашки вчера, так и не договорившись на раздел его бренного тела, решили складывать и умножать. Жаль только он почти ничего не помнил. После тяжелой восемнадцати часовой фотосессии он выпил всего бокал шампанского, и усталость, помноженная на алкоголь, сделала свое темное дело.

«Ну, надеюсь, я все же был на высоте, и им понравилось. Хотя, — Тимур хищно улыбнулся, — кто мешает прямо сейчас для восстановления памяти повторить наиболее приятные моменты?!»

Он уже собрался будить девушек, как на кухне что-то упало. Судя по звуку фарфор встретился с кафелем и не пережил столь тесного знакомства. А потом до боли знакомый голос тихо выругался: «Черт! Надеюсь, эта чашка ему никогда не нравилась…»

Тимур посчитал за лучшее, притвориться, что все еще спит, но пропустить концерт, который должен вот-вот начаться, не хотел, поэтому решил подглядывать в узкую щелочку. А за счет тени от длинных и пушистых ресниц, глаза казались плотно закрытыми.

А посмотреть было на что. В

комнату вплыла — по-другому просто не скажешь — Славка. Волосы заплетены в высокий пучок. Поверх неизменно черного свитера и джинсов повязан яркий фартук канареечно-жёлтого цвета, с милым утенком на кармане и в кружевных оборочках. В руках поднос, на котором в шатком равновесии соседствовали большой кофейник, пустые чашки и тарелочки со всевозможными вкусностями. На лице девушки застыло наигранно-возвышенно-отстраненное выражение, с нотками озабоченности. Тимуру стоило большого труда не заржать в голос, но улыбку сдержать он все же не смог. За что немедленно и поплатился.

— Милый, ты проснулся?! — голос Славки тек патокой. — А я тебе вкусненького приготовила, ты же совсем не щадишь себя. Работаешь буквально на износ: дни и ночи напролет.

Тимуру ничего не оставалось, как «проснуться» и сесть повыше. С обеих сторон заворочались, разбуженные бодрым голосом, девушки. Сначала одна, а за ней другая широко открытыми глазами, хотя еще мутными со сна, с удивлением разглядывали Станиславу, нервно бросали вопросительные взгляды на Тимура и кутались в покрывала. А все силы парня уходили на сохранение каменного лица.

— Смотри, милый, я тебе кофейку приготовила, как ты любишь, — ворковала Славка, пристраивая поднос на коленях Тимура. А после опустилась в кресло, рядом с кроватью, с которого как бы невзначай соскользнули полупрозрачные трусики. Девушка с короткой стрижкой, проследив за их полетом, зарделась.

— Я и коллегам твоим приготовила, — продолжила она, указывая на две пустые чашки. — Вижу же девочки устали. Одна вон от усердия поседела. А другая — на последней стадии истощения, щечки совсем впали.

Тимур подозрительно булькнул в чашку, и девушки недоуменно уставились на него. Им, конечно же, показалось, что он тоже над ними смеется.

— Кто это? — вышла из ступора короткостриженая.

— Твоя жена? — одновременно с ней вскрикнула слегка истерично вторая.

Тимур отрешено пил кофе. Его безмятежному взгляду позавидовал бы буддийски монах на пороге нирваны.

— Что вы, девочки, — Станислава смиренно вздохнула. — Я его любящая и заботливая мамочка.

Тимкин кофе снова издал странный звук, но парень все так же изображал из себя статую.

— А почему вы, девочки, не пьете кофе? Советую поторопиться, а то такси без вас уедет.

— Такси? — девочки непонимающе уставились на странную женщину. И в один голос возмутились. — Тимочка?

— Да-да, девочки, — Тимур все так же был поглощен кофе. — Вам уже пора. Моя мама хи…хмм… плохого не посоветует.

Девушка с короткими волосами, смущенно вспыхнув, схватила свои вещи в охапку и убежала в ванну. Длинноволосая, зло, сдернув покрывало с кровати и завернувшись в него, ушла из квартиры, громко хлопнув входной дверью.