Раб лампы
Шрифт:
— Они друг друга не поубивают? — спросила озабоченно у Давида.
Тот улыбнулся.
— Симонов — паренек крепкий. Поставит Альберту Валериановичу фингал, делов-то. Вам кого больше жалко — мужа или любовника?
— Давид, это не смешно, — сердито сказала она.
— Я только хотел узнать, кого мне спасать.
— Обоих. Оба эти человека мне близки. Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Сохранять в этом доме порядок и спокойствие — твоя работа.
— Извините. Я сейчас… — Он приподнялся.
— Сиди. —
— Ну и что ты скажешь? Как они восприняли смерть Клары?
— Дере был достаточно убедителен. Как омлет, Маргарита Ивановна?
— Вкусно. Ты замечательно готовишь. А Сеси?
— На сто процентов был вчера у Гатиной.
— Выходит, он убил?
— Это еще надо доказать. Я позвонил Дроздову.
— И… что?
— Они сегодня будут. Кстати, я не исключаю, что замешано третье лицо.
— Ты имеешь в виду человека, который следит за моим домом?
— Время покажет, — уклончиво сказал Давид. Мне нужны доказательства.
— Хорошо. — Она кивнула. — Надо бы пойти и посмотреть, что там. В саду.
— Поздно.
Она посмотрела в окно. Дере уже несся в обратном направлении. Давид оказался прав: она заметила, что муж изрядно помят. Значит, была драка. Еще бы Альберт Валерианович упустил случай поквитаться с Сеси! Но кулаками эту проблему не решить. Должно быть, Дере это понял, потому что проорал:
— Я этого так не оставлю!
И кинулся к гаражу. Загремел замок, но Дере никак не мог с ним справиться. Его руки дрожали.
— Куда это он собрался? — Она переглянулась с Давидом и кинулась к окну. Крикнула в открытую форточку: — Алик, ты куда?
— В милицию!
— Да они сами сюда сейчас приедут!
— Их дождешься!
— Алик, вы разминетесь! Давид уже позвонил Дроздову!
— Опять этот Давид! Везде Давид! Сначала щенок, потом телохранитель! Моя жена пошла по рукам! Шлюха!
— Что мне с ним сделать? — спросил Давид. Лицо его было мрачно.
— Ничего. Альберт Валерианович не в себе. Он ничего не соображает.
Но Дере все-таки сообразил: жена права. Видимо, разминуться с Дроздовым ему не хотелось. Альберт Валерианович оставил в покое замок на воротах гаража и вернулся в дом. Но в кухне не появился. Какое-то время в доме была тишина.
А через час появилась милиция.
БРОВИ
Она, не отрываясь, смотрела на замечательные брови капитана Дроздова. Эти брови могли бы украсить лицо любой женщины, а вот поди ж ты! Достались мужчине!
— Евдокия Ивановна?
— А? Что? — Она отвела наконец взгляд от бровей Дроздова и посмотрела ему в глаза.
— Я говорю, что дело серьезное.
— Я поняла.
— У нас уже одно покушение
— Я с самого начала это говорил, — вмешался Дере. — Дело серьезное. Мою жену преследуют. А мне никто не верил. Теперь и единственная свидетельница убита.
Они сидели на террасе. В окно били прямые солнечные лучи, было душно. Но никто не встал, чтобы задернуть занавески. Давид молча вытирал пот, капитан Дроздов без конца подливал себе минеральную воду. Дере был допущен в круг избранных, а Сеси нет. Чем и воспользовался Альберт Валерианович.
— Щенок вчера вернулся поздно, а потом стирал футболку, — заявил он.
Замечательные брови капитана Дроздова поползли к переносице, обозначив раздумье.
— Сеси, — пояснила она. — Сергей Симонов.
— Вот как? Евдокия Ивановна, нам надо поговорить с вами наедине.
Дере нехотя поднялся. Давид остался сидеть.
— Наедине! — Альберт Валерианович выразительно посмотрел на него.
— Давид вне подозрений, — пояснил Дроздов.
— Вы имеете в виду, что я под подозрением?!
— Алик, тебе же сказали: выйди.
— Но речь ведь идет о моей жене!
— Здесь ей ничто не угрожает, — заверил Давид
Альберт Валерианович сердито засопел. Он уже поняла: ревнует. С какой точностью Дере определяет своего соперника! Уже не Сеси его беспокоит, а Давид. Она еще и сама ни в чем не уверена, а муж уже почувствовал! Говорят же: ревнует — значит, любит. Если так, то муж без ума от нее еще больше, чем двадцать лет назад, когда они познакомились.
— Алик, — попросила она. — Выйди, пожалуйста.
Умница Черных по-прежнему держался в тени и молчал. Повисла напряженная пауза. Наконец разозленный Дере их покинул.
— А почему он нервничает? — спросил Черных
— Его вчера не было дома, — пояснил Давид.-Я так понимаю, что именно в этот промежуток времени и убили Клару Гатину.
— Очень интересно! — воскликнул Дроздов.
– Мы поначалу думали: может, грабитель?
— Но ведь она открыла ему дверь! — воскликнула Маргарита. — Следовательно, она его знала!
— А почему тогда в холле беспорядок? Напольная ваза треснула. Черных говорит, что мебель передвинули.
— Следы на полу, — краснея, пояснил тот. — От ножек журнального столика. Но хозяин говорит -ничего не пропало. Я спросил у приходящей домработницы, и она…
— Выстрела никто не слышал, — перебил его Дроздов. — Или слышали, но значения не придали. Толку ни от кого не добился. У дома толстые стены, участки огромные. Ближайшие соседи в отъезде. Одни говорят, был хлопок, а охранник у шлагбаума плечами пожимает. Рядом с телом валялся пистолет. Кстати, мы отдали оружие на экспертизу. «ТТ-33». Пистолет Токарева. Калибр семь и шестьдесят два миллиметра.