Рабочие будни

Гончарова Галина Дмитриевна

— А зачем?

— Как — зачем?! — возопил муж.

— Ты, дурак, жену не уберег, а теперь хочешь, чтобы твоя мамаша ее извела? Как она будет жить с мыслью, что ребенка не сберегла? А мамаша твоя ей об этом напомнит. И не раз… не буду я ничего делать. Все равно девчонка в могилу уйдет.

— Ослабить поводок не получится?

Таши качнул головой:

— Нет. А жаль. Девушка-то хорошая…

Сзади раздался шорох. Тетка стояла в дверях и явно пыталась что-то сказать. Ну сама и нарвалась. Был ведь еще один выход. Был. Просто неприятный. Таши шевельнул пальцами. Свекровь застыла столбом.

— Решайте. Ослабить поводок я не могу.

А вот перекинуть запросто.

— Ребенок…

— Он все равно умрет. Но у вас могут быть и другие дети. Я бы даже советовал.

Муж всхлипнул. А вот Хоши… Губы его скривились в недоброй улыбке.

— Работай, некромант. Беру все на себя. Претензий не будет.

Жестоко. Но жизнь вообще не самая добрая штука.

К тетке с двух сторон подошли громилы, что сопровождали Хоши. Подхватили ее под локти, и она забилась, пытаясь вырваться… Бесполезно. Все бесполезно.

— Вырубите, чтобы не дергалась. И уберите этого придурка, — кивнул Таши на мужичка.

Приказ выполнили мгновенно. И тетка обмякла в чужих руках. Мужичок от сильного толчка вылетел за дверь, которая за ним и захлопнулась. Таши не сомневался, что он будет поскуливать под дверью, но в комнату не полезет. Слишком хорошо понимает, что тут произойдет. Слабый, глупый, растерявшийся… но не дурак. Просто он не знает слова «нет».

— К хоши не побежит?

— Мои люди проследят. Но я не думаю.

— Ой ли?

— Жену он любит.

— А боится сильно. И мать свою любит. Намного больше жены. Разрывается между ними, да человечишка слабенький…

— Ничего. Его мамаша просто так не сдохнет.

— Хоши, ты не понимаешь? Сутки жить ребенку. Потом женщина, на которую я перекину поводок, в любом случае умрет.

— Даже так…

— Увы…

— Все равно действуй. Скажем, что Льяра выжила, а эта… с-свекровь от нее заразилась. Она старше, вот и сгорела быстрее.

Таши фыркнул:

— Чистая правда.

— Действуй, некромант. Аргументы мы найдем.

И Таши не сомневался — найдет. Или стальные, или золотые.

— Кладите с-свекровь, — Таши чуть передразнил Хоши, — на кровать.

Поводок он видел. И преотлично. Длинная темная нить, похожая на древесную змею. И мог покончить с этим в любой момент. Только свистни. Но он некромант. А не благотворитель. Вытаскивать девчонку, зная, что ее все равно в могилу загонят, — увольте. А вот если так… Таши стиснул змею привязи. Сильную, хищную, жестокую, обжигающую руки, словно раскаленное железо. Но не ей бороться с некромантом. Перекинуть привязь гораздо сложнее, и Таши сосредоточился. Надо это сделать на одной энергии. На своей силе. А ведь и так уже потратился этой ночью. И надо сохранить все в тайне, чтобы хоши не набежали. Неприятно. Но — надо. Осторожно придушить змею до минималки, чтобы тянула силу, но намного меньше. Пережимаем… тут без заклинаний не обойтись. А потом… Потом, когда она перестает биться и сопротивляться, перекидываем ее на свекровь. Однако это еще не конец. Теперь обеспечить кровную привязку, то есть подменить тень сознания. Таши достал из кармана бутылочку с дурманом. Влил тетке за щеку. Авось не помрет. А помрет, так переживем. Единственное существо, к которому она привязана, — сын. Ее дитя. За него она, как и Льяра за своего ребенка, пойдет в огонь и в воду. Сделает все. За внука не так, нет. Но за сына… И сейчас Таши создавал тень сознания. Это давалось ему тяжелее. Но он справится. Пусть она спит. Все оставшееся ей до смерти время спит и думает, что это ее ребенка

украли, ее сыночка и кровиночку. Сына. Не внука. Ее ребенка сейчас мучают. Жизни и силы в ней много. Таши видел: если бы не этот случай, она бы еще лет двадцать прожила. А то и тридцать. Но ничего не поделаешь. Одни умирают. Другие выживают. Впрочем…

Таши не дал бы гарантии относительно Льяры. Мать, потерявшая ребенка, — это страшно. Может и сама себя убить. Если не удержать. Но это уже не в его власти. Пусть муж разбирается или Хоши. Их проблемы. Не его. Его дело перекинуть связь и закрепить. Вот так. И еще несколькими ложными воспоминаниями коснуться ее сна. Ее сына похищают, ее сына заталкивают в карету и увозят, а она остается рыдать на крыльце дома… так, для достоверности.

Ф-Фууу…

Через полчаса все было кончено, и Таши опустился на колени. Тяжело. Очень тяжело. На одной силе, без жертвы, с маскировкой, с подменой сознания… охххх… Но так точно не заметят. На сознание некромант вообще ненавидел воздействовать. Специализация не та. Но если уж приходится… Он прислонился пылающим лбом к холодной стойке кровати. Хотя бы пару минут…

Чья-то теплая рука легла на плечо. Хоши.

— Жив, некромант?

— Не дождетесь.

Таши хрипел. Без игрушек. Хоши подхватил его под руку, помог встать.

— Пошли на кухню, некромант.

Таши шатался, спускаясь по лестнице. Плохо, тошно, больно… переживем. Не в первый раз. Отец его вообще загонял до такого состояния, что мальчишка падал и на четырех костях полз. Но надо ведь…

На кухне их ждал какой-то громила.

— Хоши?

— Вина погрей. Красного.

— И со специями. И мед, если есть, дай.

Таши опустился на стул. Громила принялся раскрывать дверцы шкафчиков. Мед нашелся быстро, и Таши запустил в жбан ложку. Облизнулся, ощутив на языке тягучую сладость.

— Хорошо…

На него смотрели с явным состраданием. Видели — выложился до предела.

— Мужику скажите, пусть сходит на бойню, купит там пару литров крови и жену отпаивает.

— Кровью?

— Да. Дня через четыре она оклемается.

— А Хашша?

Таши догадался, что речь идет о свекрови.

— Завтра ночью все будет кончено.

Перед некромантом появился стакан с горячим вином, и он с удовольствием сделал несколько глотков.

— Хорошо…

— Пейте, сатро. Таких людей, как вы, надо беречь.

Таши спорить не стал.

— Завтра ночью зайду, проверю.

— Вы бесценный человек, сатро.

— Вполне оцененный. Пять королей.

Хоши коротко рассмеялся:

— Я был худшего мнения о некромантах.

— Думали, я людьми питаюсь? Вы невкусные.

— Можно подумать, вы пробовали.

Таши действительно пробовал. Однажды. Когда несколько дней без крошки во рту, все что хочешь сожрешь. Даже найденный в канализации труп. А что делать, если за тобой целый храм гонится? Жить-то хочется. Но признаваться он не собирался.

— Если хотите, попробуйте на вкус эту… Хашшу? И сравните со свиньей.

— Да ею кто хочешь отравится.

— Даже не сомневаюсь. Я сейчас немного оклемаюсь и пойду.

— Сатро, вас проводить?

Таши покачал головой:

— Дойду сам. И завтра загляну.

— Приходите. И не думайте, что вас сильно будут винить.

— Ой ли?

— Хашша — та еще ведьма. Скольким людям она жизнь своим поганым языком попортила, представить сложно.

— Ну и плевать на нее два раза, — отмахнулся некромант. — До завтра, Хоши.