Работа актера над собой
Шрифт:
Вельяминова снова ткнула пальцем в список и прочла - придирчивость. С женской назойливостью она принялась за дело, но на этот раз ее успех был сорван Говорковым. С ним нельзя тягаться в области придирчивости.
– Вот вам еще новое доказательство действительности моего приема,резюмировал Торцов.
После этого те же упражнения повторялись с другими учениками.
– Какими бы новыми человеческими состояниями, настроениями вы ни пополнили этот список,- все они окажутся пригодными для новых красок и оттенков приспособлений, если будут оправданы изнутри. Резкие контрасты и неожиданности в области приспособлений только помогают воздействовать на других при передаче душевного
"Чтоб черт их подрал, как они, негодяи, хорошо играют!" Или: "Нет никакой возможности выдержать такой восторг!"
Этот прием действителен в области драматических, трагических и других переживаний. В самом деле, для усиления красок приспособления вы можете неожиданно рассмеяться в самый трагический момент и точно сказать себе: "Просто смешно, как судьба меня преследует и бьет!"
Или: "При таком отчаянии нельзя плакать, а можно только смеяться!"
Теперь подумайте: какова же должна быть гибкость, выразительность, чуткость, дисциплинированность лицевого, телесного и звукового аппаратов, которым приходится откликаться на все едва передаваемые тонкости подсознательной жизни артиста на сцене.
Приспособления предъявляют самые высокие требования к выразительным средствам артиста при общении.
Это обязывает вас подготовить соответствующим образом свое тело, мимику и голос. Об этом пока я упоминаю только вскользь, в связи с изучением приспособлений. Пусть это подкрепит в вас сознательность производимой работы по гимнастике, танцам, фехтованию, постановке голоса и прочему.
Урок кончился, и Аркадий Николаевич собирался уже уходить, как вдруг неожиданно раздвинулся занавес, и мы увидели на сцене нашу милую "малолетковскую гостиную", разукрашенную по-праздничному. Там по всем направлениям висели плакаты разных величин с надписями:
. Внутренний темпо-ритм.
. Внутренняя характерность.
. Выдержка и законченность.
. Внутренняя этика и дисциплина.
. Сценическое обаяние и манкость.
. Логика и последовательность.
– Плакатов много, но речь о них пока будет не долга,- заметил Аркадий Николаевич, рассматривая новую затею милого Ивана Платоновича.
– Дело в том, что мы разобрали еще не все элементы, способности, дарования, артистические данные, необходимые для внутреннего творческого процесса. Есть еще некоторые. Но вот вопрос: могу ли я говорить о них теперь, не нарушая моего основного метода: подходить от практики, от наглядного примера и от собственного ощущения к теории и к ее творческим законам? В самом деле: как говорить теперь о невидимом внутреннем темпо-ритме или же о невидимой внутренней характерности? И как наглядно иллюстрировать свои объяснения действием?
Не проще ли подождать того этапа программы, когда нам надо будет перейти 'К рассмотрению видимого глазу - внешнего темпо-ритма и к видимой глазу - внешней характерности?
Тогда их можно будет изучать на наглядном внешнем действии и одновременно ощущать их внутренне.
И далее: могу ли я теперь говорить о выдержке, когда у нас нет еще ни пьесы, ни роли, которые потребовали бы такой выдержки при сценической передаче? Могу ли я говорить сейчас о законченности, когда нам нечего заканчивать?
В
Наконец, как говорить о сценическом обаянии и манкости, если вы еще не испытали их силы и воздействия на тысячную толпу?
Остаются логика и последовательность.
Но мне кажется, на протяжении пройденного курса я так много говорил о них, что успел в достаточной мере надоесть вам. Постоянно разбрасывая по всей программе отдельные замечания о логике и последовательности, я уже успел сказать о них многое и многое скажу еще в будущем.
– Когда же вы говорили о них?
– спросил Вьюн-цов.
– Как когда?!
– удивился Аркадий Николаевич.- Постоянно, при всяком удобном случае: и тогда, когда мы занимались магическим "если бы" и предлагаемыми обстоятельствами, я требовал логичности и последовательности в вымыслах воображения, и при выполнении физических действий, как, например, при счете денег без предметов, с одной пустышкой, я тоже добивался строгой логики и последовательности в действиях, и при беспрерывной смене объектов внимания, и при разбивке сцены из "Бранда" на куски, и при добывании из них задач, и при наименовании их я тоже требовал строжайшей логики и последовательности. То же повторялось при пользовании всеми манками и так далее и так далее.
Теперь у меня такое чувство, что я уже все сказал, что нужно вам знать на первое время о логике и последовательности. Остальное будет досказано по частям, по мере прохождения курса. Нужно ли теперь, после всего, что было сказано, создавать отдельный этап программы для логики и последовательности? Я боюсь отклониться от пути практического и засушить уроки теорией.
Вот причины, заставляющие меня теперь лишь мимоходом упоминать о нерассмотренных элементах, способностях, дарованиях и данных, необходимых для творчества. Иван Платонович напоминал нам о пропущенных элементах для пополнения букета из них. Со временем, когда само дело подведет нас ко всем недосказанным вопросам, мы сначала практически испытаем и почувствуем, а потом и теоретически познаем каждый из пропущенных пока элементов.
Вот все, что я пока могу сказать вам о них. Этим перечислением мы заканчиваем нашу долгую работу по изучению внутренних элементов, способностей, дарований и артистических данных, необходимых нам для творческой работы 26.
. ДВИГАТЕЛИ ПСИХИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
.....................19......г.
Аркадий Николаевич говорил:
– Теперь, после того как мы просмотрели свои элементы, способности, свойства, приемы психотехники, можно признать, что наш внутренний творческий аппарат подготовлен. Это наше войско, с которым можно начинать военные действия.
Нужны полководцы, которые повели бы его в поход. Кто же эти полководцы?
– Мы сами,- ответили ученики.
– Кто это "мы"? Где находится это неведомое существо?
– Это наше воображение, внимание, чувство,- перечисляли ученики.
– Чувство! Самое, самое что ни на есть главное!
– решил Вьюнцов.
– Согласен с вами. Стоит почувствовать роль, и сразу все душевные силы приходят в боевую готовность.
Таким образом, первый и самый важный полководец, инициатор и двигатель творчества найден. Это - чувство,- признал Аркадий Николаевич, но тут же заметил: - Беда только в том, что оно несговорчиво и не терпит приказаний. Вы это знаете по опыту. Вот почему, если чувство не возбуждается к творчеству само собой, нельзя начинать работу, а надо обращаться за помощью к другому полководцу. Кто же он, этот "другой"?