Работа над ошибками
Шрифт:
Глава 3. Сволочь 2
Она появилась в его жизни так внезапно, что Максу показалось, он с разбега налетел на край обрыва и балансирует там, провоцируя судьбу. Все, что она успела сказать ему, было: «У Вас не найдется запасной ручки?» Ее глаза в ту самую секунду стали неотъемлемой частью его воображения. Наташины глаза. Только зеленей. И нос — точно Наташин!
Она тоже аспирантка. Странно, что он не замечал эту женщину раньше. Скоро время сдавать последний экзамен по специальности, а сейчас очередное заседание кафедры, куда аспирантов просили явиться очень настойчиво. На этом
Это было так неожиданно — не сама просьба, а обнаружение этой женщины в такой досягаемой близости. Макс, как ребенок, смотрел на заинтересовавшего его человека и не желал отворачиваться. Она была рядом, через один пустой стул по его левую руку, и он своим вниманием ее явно смущал. А Максу было не до того. Сжималось сердце, как будто видишь близкого человека после долгой разлуки. Застывала кровь — Макс чувствовал в висках острые льдинки сосудов, а в пальцах — свинец. Макс протянул ей свою черную гелевую ручку, запасной у него не было.
— Как Вас зовут? — спросил он шепотом.
— Лидия, — тихо ответила женщина официально-деловым тоном. Похоже, мужское внимание не особо ей «по карману», она напыжилась и отвернулась.
Одна молоденькая аспирантка, услышав это, оглянулась посмотреть, кто умудрился привлечь внимание этого недоступного красавца. Оказалось, взрослая, неприглядная дамочка… Ничего особого: темные волосы по плечи, крашенные и от этого сухие, каждая волосинка словно сама по себе; из макияжа только тушь для ресниц, и то Макс даже в этом усомнился; белая вязаная кофточка с треугольным вырезом и короткими рукавами; полосатый синий пиджак на спинке стула. И глаза — Наташины, только не распахнутые навстречу солнцу, а спрятанные от жестокой действительности. У нее средняя комплекция, но если учесть ее возраст, выглядит очень стройной: большинство Максовых ровесниц уже расплываются в бедрах и пузике. Но у большинства Максовых ровесниц за плечами роды, а то и не одни…
— У Вас есть дети? — хотел он спросить, уже даже пригнулся к столу, чтобы заглянуть ей в лицо, — и промолчал. Разум постепенно возвращался в свою обитель. Что за вопрос сразу после выяснения имени? У нее есть дети. Максу стало это ясно с первого взгляда на нее. Не зная ее имени, не зная ее возраста, не зная ее, с первой секунды знает — у нее есть дочь.
Перед глазами все плыло, даже ее недовольный, неуступчивый профиль, но перестать смотреть на нее Макс просто не мог. Не может этого быть. Просто похожа. И то, даже не всем лицом, а только глазами и носиком, таким же тоненьким, прямым, не вздернутым кверху и не загнутым вниз. Столько раз Макс целовал этот носик… Это совпадение…
Наташу родила шестнадцатилетняя девчонка. Значит, этой девчонке сейчас должно быть тридцать пять. Этой, возможно, столько и есть, в принципе, лицо у нее довольно молодое, а вот руки… Наверно, лицо она мажет кремом для молодости кожи, а про руки забывает. Она явно не приучена правильно следить за своей внешностью — это элементарный вывод даже по одежде, немодной, скромной, просто опрятной.
Мысли послушно становились по местам. Хотя трудно, вбив себе в голову, что они с Наташей похожи, быть объективным: теперь уже и подбородок Лидии казался Наташиным, и скулы, и волосы же тоже от природы темные!
— Не отвлекайтесь! — попросила Лидия раздраженным шепотом.
— Я не отвлекаюсь, Вы же видите! Потому и нервничаете, — улыбнулся Макс задумчиво, не кокетливо, не нагло.
Лидия старалась «отшить» его своим равнодушием, но заметно позировала, чувствуя, что он на нее смотрит.
А насчет волос… У половины женщин волосы от природы того же цвета, что и у Наташи, одергивал себя Макс. Зато дочь не обязана быть копией своей матери, в Наташе же есть что-то и от отца, а возможно, и от бабушек-дедушек. Разве глаза и нос — это недостаточно?
С трудом догнал эту затворницу: едва окончилось заседание, как Лидия выбежала из аудитории и телепортировалась на улицу. Макс вышел из центральных дверей Сочинского педагогического института, глянул в единственную сторону, куда вел тротуар. Вон она, пиджак в полоску и скорость бегуна на длинные дистанции. Хорошо, что, хоть сегодня и суббота, Максим в костюме — так солиднее. Не привык лихачить не за рулем, его походка всегда спокойна, несуетлива, а тут пришлось пробежаться даже мимо своей машины на стоянке.
— Лидия! — смело звал он, заставляя оглядываться и всех остальных студентов и аспирантов.
Женщина все-таки хорошо воспитана. Она остановилась и дождалась на горке своего неуемного ухажера.
— Может, Вы мне ручку все же вернете? — улыбался Макс так, как не может не нравиться даже таким недотрогам.
— Ой! — всплеснула та руками. Ее гордыня сразу исчезла, появилось чистейшее раскаяние. — Простите, пожалуйста! Я так спешила, покидала все в сумку… Простите!
Казалось, эта ее оплошность уже сделала за Макса всю работу, осталось только не испортить это хрупкое женское расположение.
— Вы не думайте, что я такой зануда, — объяснял он, пока дама взволнованно рылась в сумке. — Мне не жалко подарить Вам ручку, просто нужен был повод Вас догнать.
— Вот, — протянула она пропажу законному владельцу.
— Нравится? Забирайте, — подколол мужчина ласково.
— Нет, нет. Что Вы!
— Вы сказали, что спешили. Давайте, я Вас подвезу?
Как раз с этого места, где они сейчас стоят, дорога поднимается круто вверх: ни один студент не любит этот подъем, взрыхленный ямами и колдобинами — неподалеку многолетняя глобальная стройка, и большие тяжелые грузовики поразбивали всю дорогу. Лидия с сожалением взглянула на предстоящий путь.
— А Вам по пути? — уточнила она неуверенно. — Куда Вы едете?
— Куда скажете, туда и поеду, — ответил Максим серьезно. Потом понял, что с этой девушкой привычный флирт не пройдет. — Вообще, в Дагомыс. Но я люблю водить машину, так что с удовольствием проедусь, куда Вам надо.
За столько лет опыта общения с противоположным полом Макс уже привык чувствовать себя в своей стихии, но сейчас немного нервничал. Это не природный интерес к женщине. Это что-то новое. Интуиция, которая у мужчин почти не предусмотрена?