Работа над ошибками
Шрифт:
Освещенный одновременно двумя стоявшими высоко в зените солнцами, перед взорами первосвященников простирался до самого, ставшего непривычно далеким и граничившего с чернотой космоса, горизонта бескрайний воздушный океан белого и голубого и темно-темно-синего, лежавший, как казалось на первый взгляд, где-то далеко внизу. Определить точно — где начинался этот истонченный, легкий, переливавшийся всевозможными оттенками синего океан было невозможно. Если присмотреться внимательнее, оказывалось, что океан этот не только внизу, он и рядом с тобой, — прямо за прозрачным стеклом купола, — и над тобой, и везде. Океан постепенно растворялся в объявшем его черном, несмотря на свет миллионов звезд, космосе. Но и сам величественный
— Какой прекрасный вид! — восторженно воскликнул Абримелех когда они неспешно прошли половину круга. — Ради такого стоило зевать целый час в этом вашем вертикальном поезде, брат Шедареган!
— Что ж, я рад, что вам нравится, брат Абримелех. — Шедареган изобразил вежливую улыбку, слегка обнажив клыки. — Вы, кажется, впервые здесь? — учтиво поинтересовался он.
— Вы конечно же знаете, брат Шедареган, что впервые, — ответил елейным голосом генерал-архипатрит. — Это ведь ваша вотчина…
— Смотрите! — серый первоархипатрит указал тонким пальцем направление. — Над Шагаргобором, кажется, снова снегопад…
Вглядевшись в «воды» воздушного океана, можно было увидеть его дно: где-то невообразимо далеко внизу сквозь слои перистых облаков проступали укрытые густыми белыми тучами горные хребты…
Вот устремился на восток и на юг, раздвоившийся рогатиной Шагаргоборский хребет с его, вечно окутанными облачностью, самыми высокими на планете, но все же такими маленькими пиками. Шагаргобор расползается в разные стороны, как бы желая захватить в свои владения кусочек всепланетарного мирового Океана, но у него ничего не выходит и его рога постепенно растворяются, тонут в синеве. Вот, с другой стороны, лежит распластавшись, — напоминающий своими очертаниями не то крысу, не то ящерку, окунувшую в Океан свой тощий хвост, но уж точно не имеющий внешне ничего общего с волками, — Волчий хребет. Хвост «крысы-ящерки» указывает на северо-запад, а острая мордочка что-то высматривает в южном направлении. Дальше, за Волчьим хребтом и узкой как серп равниной, сквозь голубые «воды» воздушного океана проглядывает Аркадабское море, сливающееся вдали в одной точке с двумя другими — Имбизским и Средиземным. Распростершуюся на юго-западе провинцию Архафор скрывает сплошная облачность, а юго-восточнее перед взорами наблюдателей открывается плоская как стол, покрытая тонкими синими венами рек, равнина Арзебар, омываемая вдали Океаном. Его воды узкой, еле заметной ниточкой затекают вглубь материка и расширяясь образуют Шагар-Мабугский залив — маленькое море ультрамаринового цвета. Восточнее Шагар-Мабуга вглубь Океана устремился полуостров Мабуг, выползающий из-под южного рога Шагаргобора… — Все это просматривалось в глубоких «водах» воздушного океана неспешно шедшими вдоль прозрачной стены обзорного купола наблюдателями.
Завершив круг они остановились возле специально приготовленных к их посещению двух легких кресел и стоявшего между креслами столика с напитками и фруктами.
— Прошу… — Шедареган указал рукой на одно из мест. — Лучше всего запуск наблюдать отсюда.
— Благодарю вас… — Генерал-архипатрит подобрал свое платье из бархата и шелка разных оттенков красного и уселся в кресло, поправляя на груди медальон.
Шедареган последовал примеру гостя и тоже сел. Его ризы были схожи с ризами генерал-архипатрита и отличались лишь цветом; отличался и священный знак на груди первосвященника. Шедареган тоже поправил свой медальон (движения и жесты его не были столь изящны и столь жеманны, как движения и жесты гостя). Протянув руку к стоявшим рядом на столике графинам, Шедареган вопросительно взглянул на Абримелеха.
— О! Вы так любезны… — просиял Абримелех. — Просто воды, пожалуйста… — Шедареган плеснул немного воды в два стакана и передал один гостю.
—
— Да. Варахун был замечательным, святым человеком, — Абримелех изобразил скорбную мину и совершил один из высших священных жестов.
— Вот мне и кажется странным, что Варахун... да благословит Всевышний Единый Господь его святую душу... — Шедареган тоже совершил священный жест, — так и не пригласил вас сюда… По крайней мере в отчетах о посещении комплекса горы высокими гостями нет упоминаний о вас. Вот я и подумал: как сам Абримелех, красный первоархипатрит, знающий все и обо всех, и бывающий везде, где пожелает, обошел своим вниманием столь примечательное место?
Шедареган упомянул о Варахуне — прежнем первоархипатрите Братства, — типе крайне скользком и коварном, и имевшем к тому же схожие с абримелеховскими предпочтения в сексе. С той лишь разницей, что Абримелех, в отличие от приятеля, предпочитал проводить время со своими мальчиками в более спокойной обстановке и не был склонен к издевательствам над любовниками. Первоархипатрит Варахун, напротив, очень любил устраивать шумные оргии с вином и наркотиками в разных экзотических и экстремальных местах (в числе которых был и тот самый обзорный купол обсерватории).
Варахун был жестоко убит пятнадцатилетним юношей, — его вынужденным любовником, — над которым столетний первосвященник имел обыкновение вначале издеваться, — иначе у него никак не получалось достаточно возбудиться, — и уже после приступал к главному. Мальчишка буквально искрошил в салат старого насильника лазерным ножом, который получил лично от Шедарегана, бывшего в то время самым молодым из архипатритов Братства.
— Впрочем, — добавил Шедареган, — ваше дружественное посещение обсерватории в компании главы Братства вовсе необязательно должно было быть задокументировано…
— Полно вам, брат Шедареган… — вздохнул печально Абримелех. — Здесь я действительно никогда не бывал, и уже сожалею о том, что несколько раз отказывал Варахуну, когда тот приглашал меня. — Генерал-архипатрит сделал большой глоток из стакана и поставил его на столик. — И, все-таки, согласитесь, путь сюда немалый…
Путь, который они проделали в тот день, был действительно немал. Они вылетели из Азргона с рассветом и летели четыре часа на личном флайере Шедарегана в сопровождении усиленной охраны, состоявшей из десяти «Жнецов» шестой и седьмой моделей, половина из которых принадлежала ССКБ, другая половина — СБ Серого Братства.
Поднявшись над полотном высокослоистых облаков, флайер проследовал на восток через Архафорскую долину, пересек Аркадабское море и Волчий хребет и, набрав дополнительную высоту, направился к Мертвой горе. На одном из уступов горы, на высоте двенадцати километров, находилась посадочная площадка для флайеров. Площадка вместила машину Шедарегана и две машины сопровождения, еще четыре «Жнеца» сели на расположенном пятью километрами ниже аэродроме, оставшиеся четыре отправились прямиком в Шагар-Кхарад.
Флайеры поочередно занырнули в открывшуюся в отвесной скале щель и оказались в просторном ангаре. Когда выдвинувшаяся снизу мощная плита перекрыла щель и в ангар закачали воздух и выровняли давление, первосвященники — один в темно-серых, другой — в красных как закат Аркаба ризах — вышли из флайера. Там их уже ждал колесный автомобиль, доставивший их до посадочной платформы вертикального поезда, в котором высокопреосвященные отцы и их свиты провели еще час, пока поезд поднимал их на высоту двадцати трех с половиной километров. В довершение они проехали еще полкилометра на двух разных лифтах (первый доставил первосвященников в ту часть комплекса горы, которая называлась непосредственно обсерваторией, а второй — внутрь обзорного купола).