Работа над ошибками
Шрифт:
Эвааль окинул взглядом собравшихся: где-то среди них должны были быть те двое, что пойдут с ним… Некоторые ему были знакомы, но большинства сидевших на ступенях амфитеатра он не знал. Знакомясь с материалами будущей миссии, Эвааль был удивлен когда не обнаружил никаких данных о двух других контакторах, на участии которых в миссии настояла Эйнрит-корабль. Он рассчитывал на то, что миссия на Земле будет, как и миссия на Агаре, работой для него оного, но одобренный большинством в Совете план предписывал иное, а Эвааль не считал себя вправе оспаривать решения Совета.
Собравшиеся в симуляции советники в молчании смотрели на Эвааля. Он мог узнать имя и
«Но почему же все они молчат?»
В первом ряду Эвааль видел знакомые ему лица: зеленокожий здоровяк Асх (при взгляде на него Эваалю сразу вспомнились земляне Махно, Кропоткин и Гевара), тощий как мумия Крисх (которого ему почему-то захотелось назвать «Эдди»), чудак Олесфилис (человек-олень), какой-то мачо (подобрал Эвааль земное словечко) с лошадиной головой, скорее всего, тоже из долгожителей, — с этим он не был знаком. Между «Эдди» и Олесфилисом сидела приятная на вид женщина с длинными белыми волосами и красивыми миндалевидными голубыми глазами в коротком бежевом платье, ее крепкое тело имело цвет кофе с молоком. Перед Эваалем появилось имя женщины: Ивилита-Аль-Ресс-Таль. Второе имя отсылало к сидевшему рядом с ней голубоглазому и чернокожему как земной нигериец атлету в огненной тоге… Имя атлета возникло прямо перед глазами: Альресс-Ив-Эвиль… Последнее имя отсылало к ней… А первое… Так зовут его отца — также как и его самого… Перед ним открылись гиперссылки на родителей чернокожего атлета. «Это они!» — Имена родителей были: Эвиль-Аль-Эйн-Эвааль и Альк-Эвиль-Эйн-Эвааль — «Мои…»
В тот миг его мысли унес поток нахлынувших воспоминаний…
Поселение раскинулось на вершине дрейфовавшей в Холодном океане многокилометровой плиты-айсберга. Силовые поля закрывали поселок от холодных северных ветров, сохраняя микроклимат живописного оазиса с тропическими деревьями, и защищали сам айсберг от тепла, исходившего от тысяч тонн прогретого плодородного грунта. Мобиль беспрепятственно проник сквозь силовой купол и захваченный уже другим полем, не спеша пролетел над поселением до места, где плавно опустился на поросшую цветами и зеленой, сочной травой поляну перед небольшим домиком.
Поляна с домом лежала на возвышенности, окруженная низкими деревцами с темно-зелеными листьями и оранжевыми плодами, за которыми виднелись другие дома. Крутившиеся вокруг муравейника под одним из деревьев дети — черный как уголек мальчик и голубая, как и ее мать, девочка отвлеклись от муравьев и стали приветливо махать руками вышедшему из мобиля Эваалю.
— Дядя, здластвуй! — крикнула девочка и помахала Эваалю ручкой.
— Пр-ривет! — добавил мальчик с серьезным видом, отвлекшись от муравьев.
— Привет и вам! — Эвааль тоже помахал детям рукой. Он собирался пошутить на тему своего сходства с обитателями муравейника, — его темно-красная кожа имела некоторое сходство с окрасом десятилапых
— Дядю зовут Эвааль, дети, — он не заметил как из дома появилась Эйнрит. Она была такая же, какой запомнил ее Эвааль, там… на орбите Агара… Только волосы стали немного короче, а над прямыми тонкими бровями появилась прямая челка. На Эйнрит было короткое белое, с синими и фиолетовыми, пересекающимися под разными углами прямыми линиями, платье-балахон. Эйнрит, как и дети, ходила босиком. В руках она держала вытянутой формы прозрачный сосуд с каким-то напитком, который она собиралась отнести детям, но, выйдя из дома встретила его, стоявшего перед домом и говорящего с их детьми.
Эвааль тогда онемел, уставившись на ту, которую не видел так долго… Со времени их расставания прошла целая жизнь — сто тридцать девять агарянских или сорок шесть аивлянских лет — время, за которое он прошел путь от младенца до глубокого старца-патриарха цивилизации. И вот перед ним снова стояла она — его возлюбленная, его бесконечно дорогая Эйнрит.
— Это Эвиль и Альк, — добавила она обращаясь уже к Эваалю. — Мои дочь и сын. — Здравствуй, Эвааль!
Дети, как хорошо воспитанные, тогда подбежали к маме, чтобы представиться красному дяде.
— Здравствуй! Я…
— Не нужно ничего говорить, Эвааль. Я знаю зачем ты здесь…
Он пробыл у них тогда до вечера, а вечером сел в мобиль и улетел.
Он знал о том, что после того как он остался на Агаре Эйнрит прошла полное копирование личности, и теперь ее точная копия, не пожелавшая сменить имя, Эйнрит-корабль готовилась отправиться к путешествию через всю Галактику. Корабль находилась тогда неподалеку от Олиреса и Эвааль, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, — слухи о его появлении на Аиви уже начали распространяться, — отправился в ближайший космопорт…
Вернувшись на арену амфитеатра, Эвааль почувствовал как глаза его наполняются влагой: «до чего же реалистичная симуляция!»
ГЛАВА 9
Земля
год 1619-й Новой Эры
Вечером в день убийства начальник корпоративной полиции компаний «Линея-9», «Линея-10» и «Линея-11» директор-комиссар Эмиль, вместо того чтобы, как обычно, поехать домой к жене и двоим дочерям, отправился в отделение, где его уже ждали детективы.
Убийство полицейских наделало шуму в десятой компании. В СМИ информация пока не просочилась, но это было лишь вопросом времени. Эмиль сообщил о происшествии в головной офис, после чего его вызывал в виртуал директор Брайан и распорядился держать его в курсе дела. Эмиль лично сообщил семьям убитых полицейских о гибели тех на службе корпорации, причем вручил женам погибших сертификаты на бесплатное обучение в школах пятого класса их детей (у одного убитого их осталось двое — мальчик и девочка, у другого — одна, дочь). Эмиль также заверил вдов в скором перечислении на их счета приличных сумм, вежливо попросив при этом женщин избегать общения с журналистами.