Работа над ошибками

Симоненко Юрий

Именно эта пластина, — а точнее: информация, содержавшаяся в виртуальной памяти замаскированного под имплант носителя данных, — и была главным предметом поисков для группы Кхаромаха.

Проведя в капонире почти четыре часа, Кхаромах оставил там свою группу, а сам отправился наружу, в один из флайеров. Устроившись в удобном кресле машины, он ознакомился с предоставленными ВСБК видеозаписями допросов троих рядовых, в сопровождении которых сержант-священник, на правах второго помощника дежурного офицера, объезжал посты Малого периметра.

Двое рядовых, — похожие друг на друга как родные братья, амбалы Бараг и Аргип, — как следовало из их собственных показаний, были последними, кто видел сержанта живым…

Очень странной казалась вся эта история Кхаромаху.

Со слов солдат выходило,

что, не став дожидаться подкрепления, оставив одного водителя, пусть и с турелью, охранять вход в капонир снаружи, Керуб и эти двое отправились внутрь. «Пусть и глупость», — подумал Кхаромах, — «но вполне допустимая: наш «крот», видимо, не упускал случая отличиться на службе…» Куратор характеризовал Керуба как честолюбивого и склонного к героизму молодого человека. «Похоже, что у тебя, парень было полно амбиций: внедрившись к Серым, ты не собирался долго сидеть у них в сержантах…» — Майор достал из кармана запечатанную в пластик пластину-имплант и повертел ее в руке. — «Похоже, что ты облажался, сержант». Далее втроем они принялись осматривать помещения: проверили сначала второй выход, потом — когда вышли к «линии огня» — третий и четвертый. Все выходы были заперты и опечатаны. Убедившись, что в капонире никого нет, Керуб отправляет рядовых наружу… «осмотреться». Когда оба допрашиваемых подходили к этому моменту, тяжелая тень сомнения ложилась на мысли майора: будучи одним из лучших сержантов, не говоря уже о том, что он один из лучших выпускников спецсеминарии ССКБ, Керуб остается один, без прикрытия, в бетонной норе, из которой перед тем неизвестно куда исчезли трое обязанных там быть солдат! Более того, он посылает подчиненных «осмотреться»! Рядовые выполняют приказ. Сам Керуб при этом, опять-таки, со слов допрашиваемых, направился в сержантскую комнату, чтобы просмотреть там записи внутренних и внешних камер наблюдения и ознакомиться с журналом, который вел командир дежурного отделения. Убитый сообщил об этом рядовым. «Или эти двое — действительно идиоты», — думал Кхаромах, — «или хотят и сойти за таковых…» Рядовые «осматриваются» снаружи, и вдруг слышат подозрительный хлопок из открытой двери капонира… Обеспокоенные идиоты-солдаты бросаются внутрь и обнаруживают там обезглавленный труп начальника. При этом дверь четвертого выхода, перед тем закрытая и опечатанная, оказывается открытой…

Кхаромаху казалось странным, что внешние выходы вообще можно открыть снаружи, с внешней стороны периметра. Справившись на этот счет у одного из офицеров ВСБК, он получил ответ, что это необходимая мера на случай захвата укрепления противником. На вопрос о том, как так могло выйти, чтобы противник открыл эту дверь без электронного ключа, взломать который якобы невозможно, офицер лишь пожал плечами: его тоже занимал этот вопрос.

Майор понимал, что устранение «крота», как и устранение перед тем Арбигоста, было делом рук самих серых, что «крот» был раскрыт, и раскрыт давно, едва ли не с момента его внедрения к серым. Исчезновение импланта было ясным тому подтверждением. В ССКБ всерьез полагали, что у СБСБ — Службы безопасности Серого Братства — есть подразделения, либо искусно маскирующиеся под «черные отряды», либо состоящие в связи с «проклятыми». Но это надо было еще доказать…

Когда группа следователя Кхаромаха закончила работать на месте убийства, он, сославшись на «недостаточные для проведения должного обследования» условия местного госпиталя, рекомендовал взявшему дело под личный контроль начальнику ВСБК отправить тело убитого столицу, где с ним будут работать лучшие специалисты ССКБ. Начальник охотно выполнил рекомендацию Кхаромаха, заверив соответствующее распоряжение. Тело Керуба было передано следственной группе Красных братьев и одним из флайеров ССКБ отправлено в Азргон.

Позже, вечером, Кхаромах вкратце упомянул о деле убитого сержанта-священника в докладе по видеосвязи генерал-архипатриту Абримелеху, чем нисколько того не удивил.

Генерал-архипатрит тем днем бывал на космодроме вместе

с первоархипатритом Серого Братства Шедареганом.

Его высокопреосвященство весь день был занят тем, что, вместе с первоархипатритом осматривал местные достопримечательности: стартовую площадку, пусковые шахты, корпуса, где собирались доставляемые на космодром из скрытого под Волчьим хребтом ракетостроительного комплекса части ракет. Ближе к вечеру они с собратом по сану улетели назад на Мертвую гору, в гостинице на вершине которой для генерал-архипатрита был приготовлен номер.

Кхаромах с группой провел в Шагар-Кхарад весь следующий день, проверяя организацию охраны, счета и делопроизводство местных бюрократов. Ненавязчиво, без особого пристрастия, — все-таки убит священнораб, а не архипатрит, — он проверил личные дела входивших в круг общения устраненного — в этом майор даже не сомневался — «крота» и, конечно же, не найдя никаких зацепок, оставил дело сержанта-священника до заключения экспертизы. С пропавшими солдатами охраны так ничего и не прояснилось. С открытой дверью — тоже: на замерзшем грунте вокруг выхода не осталось никаких следов; но на самой двери, снаружи, как будто в качестве насмешки над следствием, остался приклеенный снаружи блок-взломщик, сработанный нарочито топорно, но прошитый довольно-таки умело написанной программой подбора паролей. Это устройство как-бы должно было отвести подозрения от тех двоих амбалов-солдат, которые, — Кхаромах был в этом почти уверен, — наверняка были причастны к ликвидации «крота». Покончив с имитацией бурной деятельности к вечеру следующего дня, группа Кхаромаха, под охраной двух выделенных для этой цели ВСБК «Жнецов», отправилась назад в столицу.

ГЛАВА 16

Земля

год 4 899-й от начала экспедиции, по времени базовой реальности (летоисчисление аиви)

год 68-й после Великой Войны, по календарю Полиса (летоисчисление землян)

Внутри строения располагался отделанный мрамором лифтовой холл с четырьмя лифтами и лестничным маршем. Одна из кабин была открыта, ожидая пассажиров с раздвинутыми в стороны дверными створками. У входа в холл, перед лифтом и возле лестницы стояли по два по стойке «смирно» опрятные солдаты, вооруженные пистолетами и короткими автоматами. Правитель Полиса, генерал и трое контакторов вошли внутрь кабины, генерал нажал кнопку на пульте, и лифт спустился на три этажа вниз.

— Раньше, еще до войны, это был кабинет председателя совета директоров одной крупной компании… моего отца, — сказал Иеремия когда они вошли в просторное помещение, располагавшееся точно под смотровой площадкой с каменным львом. В помещении было только две сплошные стены, напротив которых из тонированных от пола до потолка окон открывался вид на город внизу. Лишь в углу и еще в двух местах потолок удерживали толстые квадратные колонны. — Этот человек был царем еще при демократии… Прошу…

Иеремия предложил гостям расположиться за длинным овальным столом, вокруг которого стояла дюжина стульев с жесткими сиденьями и прямыми спинками (достаточно удобными и в меру расслабляющими), стоявшим напротив массивного рабочего стола хозяина кабинета. Сам правитель при этом сел с краю, оставив место во главе стола незанятым.

Харрис сел через одно место по правую руку от Иеремии, а гости — напротив, лицами к окну: вначале стола (напротив правителя) сел Эвааль, за ним слева — Ивилита и сразу за ней, прямо напротив генерала — Альк. За окном уже полностью стемнело, в помещении горел электрический свет и работал кондиционер.

— Кстати, о демократии… — улыбнулся хозяин кабинета и города за его окнами. — Эвааль, когда вы упомянули так называемую демократию… мне показалось, что наша, земная демократия... та, что была у нас в прошлом, вызывает у вас сомнения в ее… хм… демократичности… Я верно угадал?

— Думаю, у вас, Иеремия, она тоже вызывает сомнения, — ответил Эвааль.

Правитель взглянул на пришельца и пожал плечами.

— То, что произошло с нашим миром полвека назад не убеждает меня в силе демократии…