Работа над ошибками
Шрифт:
ИНТЕРЛЮДИЯ III
Иеремия с женами — Ликой и Еленой, генералом Харрисом и капитаном Криком, в сопровождении двух солдат (тех самых, которые первыми встретили аивлян) неспешно прогуливались вдоль пролегавшего по крышам полуторакилометровых башен проспекта. Проспект прямой ста-тридцати-четырех-километровой лентой окольцовывал город, что раскинулся на внутренней стороне огромной трубы, насквозь пронзавшей невероятных размеров диск аивлянского корабля.
Они шли в направлении ближайшего к ним висячего сада, располагавшегося неподалеку, всего в километре от башни, в которой гостям с Земли были предоставлены апартаменты.
Сад раскинулся на висевшей в воздухе без всякой видимой опоры овальной плите. Размеры плиты были: около семисот
Транспорта вроде автомобилей на проспекте, как и в самом городе, видно не было. Земляне уже смогли удостовериться в удобстве корабельной транспортной системы, представлявшей собой сложную и запутанную сеть из местами прозрачных, местами — нет, вездесущих труб, по которым, подобно снарядам в ружейных стволах, проносились светонепроницаемые болиды. Внутри пассажирских болидов (как объяснила Иеремии Ивилита, были и болиды и грузовые, использовавшиеся системами обслуживания и техническими службами корабля) имелся комфортный салон, рассчитанный на пять—шесть пассажиров. Окон в болидах не было по той причине, что скорость и частая смена «верха» и «низа» (величин весьма условных для трехсот-пятидесяти километрового космического корабля, внутри каждой из обителей которого были свои «верх» и «низ») могли вызвать неприятные ощущения у перевозимых болидом пассажиров. Внутри пассажирам болида казалось бы, что тот стоит все время без движения, если бы не имитации окон по обе стороны салона, на которые синхронно поступали изображения, показывавшие минуемые болидом места так, как если бы транспортная труба была все время прозрачной и не закладывала крутых виражей. Создавалась иллюзия, будто вы едете на скоростном поезде, а за окном один пейзаж сменяет другой без резкой смены пространственных координат.
Группа из семерых землян уже подошла к связывавшему проспект и висячий сад ответвлению, когда позади их окликнул знакомый голос:
— Джей, Харрис! Друзья! — то был голос Ивилиты.
Все семеро остановились и обернулись.
Оказалось, что их нагнала очень странная, походившая на… оторвавшийся от фасада старинного, в стиле барокко, здания балкон, штука, наверху которой стояли двое мужчин и женщина. Земляне сразу узнали Ивилиту, — аивлянка почти не изменилась, чего нельзя было сказать о ее спутниках…
Все трое стояли на начавшем замедлять ход летающем каменном «балконе» не держась за перила и приветливо махали руками удивленным землянам.
«Балкон» (именно так выглядела та штука: каменная плита с расположенными по углам четырьмя массивными тумбами и рядами менее массивных балясин меж ними, поверху которых лежали каменные перила) держался в двадцати—тридцати сантиметрах над тротуаром проспекта без видимой точки опоры.
— Ив! — воскликнул правитель земного города-государства. — Вы почти не изменились! А вот ваши муж и… кстати, кем вам приходится Эвааль? — спросил он и переведя взгляд на стоявшего слева от аивлянки белого мужчину неопределенного возраста уточнил у того: — Эвааль! неужели это вы?!
— Эвааль мне приходится братом, — ответила женщина, сходя с «балкона» по оказавшимся позади него ступеням, которые оставались до того незамеченными землянами, — …как и Альк, — улыбнулась она, обойдя «балкон».
На остановившихся в нескольких метрах землян смотрела миндалевидными голубыми глазами темнокожая блондинка, одетая в стиле пятидесятых годов XX столетия. На Ив было шоколадное в белый горошек платье с облегающим лифом и глубоким декольте, чуть прикрывавшее смуглые колени сильно расширявшимся от тонкой талии к низу подолом и двухцветные бело-коричневые туфли. Довершали винтажный туалет аивлянки тонкий белый пояс и полностью коричневая сумочка.
Мужчины, ставшие теперь неотличимыми от землян, спустились за ней следом и все трое подошли к гостям с Земли. На Эваале был классический черный костюм с галстуком-бабочкой, на Альке — синие джинсы и клетчатая рубашка.
— Вы угадали, друг мой, — подошедший Эвааль с улыбкой протянул руку Иеремии.
— Но… вы же теперь совсем не походите на дьявола, черт возьми, Эв! — Иеремия пожал руку. — Как и вы, Альк… — они обменялись рукопожатиями и с Альком — …хотя, на дьявола вы и раньше не были похожи… разве что, самую малость…
Контакторам пришлось перед тем провести некоторое время внутри капсул-сборщиков, для придания их внешностям свойственных землянам черт.
Всем троим сборщики удалили по две фаланги на каждом из пальцев, изменили форму ушей, заменили глаза на схожие с глазами землян, оставив от прежних лишь цвет. Также им была сделана незначительная корректировка лиц и удалены лишние ребра. В том, что касалось цвета кожи, Альку с Ив повезло больше нежели Эваалю: цвет кожи Ивилиты вполне подходил для того, чтобы на Земле ее приняли за мулатку, Альк, чтобы сойти за африканского негра претерпел лишь незначительную коррекцию оттенка, в то время как красному как дьявол Эваалю всю кожу пришлось заменить. После замены кожи и некоторой коррекции лица Эвааль стал сильно походить на землянина-турка.
Теперь аивляне были неотличимы от землян, если не брать в расчет имевшихся различий в расположении, форме и количестве внутренних органов.
— По крайней мере, чтобы походить на вас, Джей, мне в этот раз не пришлось заново рождаться в новом теле или полностью перестраивать собственное, — пожал плечами Эвааль.
— Заново рождаться? — удивленно приподнял бровь Иеремия. — Но зачем? У вас ведь есть эти… сборщики…
Иеремия уже успел убедиться в полезности аивлянского устройства, когда его жены, сговорившись с кораблем, забрались в эллипсообразные капсулы называемые «сборщиками», имевшиеся повсюду, почти в каждом помещении где довелось побывать Иеремии, и после, спустя пять часов, вышли из них помолодевшими лет на десять. За то время, что супруги правителя Полиса провели в чудесных капсулах, тот успел покувыркаться в бассейне двумя этажами ниже с одной любознательной аивлянкой, которой захотелось выяснить у него некоторые анатомические подробности землян. Увидев, какие метаморфозы в и без того красивых, несмотря на возраст, женщинах (Лике в то время было тридцать девять, а Елене — тридцать четыре года) произошли за каких-то несколько часов, Иеремия, изрядно затраханый любвеобильной аивлянкой, почувствовал в себе новый прилив сил и отправился с помолодевшими женами в спальню…
— В том случае, мне пришлось пройти долгий путь от младенца до мужа прежде чем я смог влиять на события… — сказал Эвааль. При этом его новое лицо стало мрачным, а в ставших из черных карими глазах появился едва уловимый холодок, заметив который, Иеремия не стал развивать явно неприятную для аивлянина тему.
— Что ж, полагаю, это должна быть длинная история…
— Очень длинная, Джей…
— …и когда-нибудь вы ее обязательно расскажете… а пока, позвольте уточнить у госпожи Ив… — Иеремия снова обратился к аивлянке, к которой он испытывал все большую симпатию и даже более того: Иеремия желал ее, несмотря на наличие у той хронически серьезного супруга, который, по ее собственным словам, был и не совсем супруг — …по поводу сказанных ею слов…