Работа над ошибками
Шрифт:
Старшей группы первого контакта была Эйнрит, — высокая аивлянка, кожа которой имела светлый нежно-голубой оттенок. Еще до знакомства с Эйнрит Эвааль слышал о том, что ее находили красавицей из красавиц представители разных гуманоидных миров. Эвааль убедился правдивости тех слухов, когда Аллаиллити сообщил ему о том, что он принят в группу контакта и состав самой группы, и он, сделав стандартный запрос в инфо-сети, увидел голограммы троих контакторов…
Среди объемных изображений зеленокожего здоровяка, которому, не маленький в общем-то, Эвааль едва доставал до плеч, и симпатичной женщины со странным именем Ф8, оказавшейся на самом деле женщиной только отчасти, перед Эваалем явилась тогда голограмма высокой, черноволосой красавицы с безупречной фигурой: Эйнрит стояла перед ним полуобнаженная, ее стройное, слегка худощавое тело едва прикрывала короткая туника из полупрозрачной ткани цвета индиго, высокая грудь ее острыми, ультрамариновыми сосками стремилась
Вторым в команде был зеленокожий великан Асх, — долгожитель, в прошлом активный революционер, своей смелостью и отвагой существенно повлиявший некогда на ход Великой Революции Аиви; теперь социолог, экономист-теоретик, писатель и философ.
Ф8 — человек, имевший внешние признаки обоих полов — был (или была: к Ф все обращались по-разному, — кому как было удобно) третьим в группе контакта. Ф можно было с уверенностью назвать как красивым, пусть и, пожалуй, слегка женственным, мужчиной, так и привлекательной, пусть и имевшей притом некоторые мужские черты, женщиной; кожа Ф имела светло-коричневый оттенок, цвет глаз — перламутровым, а ниспадавшие до низких плеч волосы имели пепельно-серый оттенок. Несмотря на свою привлекательную внешность, Ф был абсолютным асексуалом: он вежливо принимал оказываемые ему/ей знаки внимания от представителей обоих полов, отклоняя при этом все предложения интимного характера.
Тринадцатилетний Эвааль (субъективный возраст его на тот момент насчитывал восемьдесят три полных аивлянских года) поначалу было испытывал в новой компании некоторую неловкость, из-за разницы в возрасте между ним и остальными членами группы. Да и как ему было не испытывать неловкость, когда среди них был долгожитель? Асх был настоящей легендой на корабле. Перед этим человеком робели многие. Но с робостью перед живым героем Великой Революции Эвааль справился быстро, а вот с другими своими чувствами, теми, что испытывал он в отношении Эйнрит, дело обстояло куда сложнее…
— Ты любил эту женщину, отец? — спросил Шедареган старца, когда тот прервался и, очевидно, углубившись в воспоминания, долго молчал глядя на море.
— Я продолжаю любить ее, сынок…
…У Эвааля уже были до того женщины, как в базовой реальности, так и в симуляции, отношения с ними сводились к обычному сексу и дружеским чувствам, но с Эйнрит все было иначе: едва увидев ее впервые он понял, что желает ее так, как еще не желал никого и никогда. Эйнрит была старше Эвааля на тысячу двести шестьдесят семь лет, ее тело было перевоссоздано к тому времени ни один раз (сколько времени она провела в симуляциях, Эвааль не спрашивал, но подозревал, что много). Разница в возрасте поначалу беспокоила Эвааля, но, как выяснилось, беспокоила зря…
Молодой ксенопсихолог, ставший недавно контактором, попросту не мог оставаться незамеченным на корабле, пусть и немаленьком, но все же ограниченном в базовой реальности одним единственным городом. О нем говорили, им интересовались: через инфо-сеть ему поступали предложения знакомства (до встречи с Эйнрит, Эвааль несколько раз принимал такие предложения и являлся на встречи, большинство из которых имели продолжения в квартирах приглашавших).
Эвааль был высок, имел выше среднего рост, широкие плечи и смолянисто-черную копну непослушных волос, гребнем росших на массивном черепе и достававших сзади до уровня плеч; лицо его имело приятные, пусть и немного грубые, черты; глаза — абсолютно черные, без зрачков и каких-либо деталей (особенность, отличавшая аивлян среди множества известных гуманоидных рас, за исключением агарян, имевших схожие глаза, разве только с меньшим разнообразием цветовых вариаций); кожа Эвааля имела темно-бордовый оттенок, что придавало его атлетической фигуре сходство с ожившей скульптурой из металла. Было бы странным, если бы красавица Эйнрит не обратила внимания на этого парня, даже не окажись он притом дважды профессором и самым молодым контактором на корабле и вообще во флоте аиви… Конечно же, она обратила. Имея фантастически огромный, по меркам большинства известных гуманоидных цивилизаций, жизненный опыт (если некто встретит в одном из интерцивилизационных космопортов женщину, возраст которой окажется более трехсот стандартных лет, то, вероятнее всего, эта женщина — аивлянка), Эйнрит прочла чувства Эвааля к ней в его лице и глазах и, после недолгих раздумий, вскоре дала ему свое согласие. Когда экспедицией был открыт и колонизован первый в том путешествии мир, Эвааль и Эйнрит уже были парой. То было их первое путешествие вместе
…Спустя два года по корабельному времени от начала той экспедиции, в системе тройной звезды Алим — Алаис — Афаль (имя системе дала тройная личность корабля, условно называемая: личностью второго плана) был найден первый мир — планета населенная неразумными формами жизни: растениями, рыбами и рептилиями. Тщательно изучив планету и убедившись в отсутствии на ней разума, аивляне оставили на ней колонистов и, включив ее координаты в звездный каталог Аиви, отправились дальше вглубь выбранного экспедицией рукава Галактики… По прошествии еще семи с половиной лет поиска, Аллаиллити оказался в системе, получившей название Авилия-Афлик. То была одиночная звезда, по классификации аивлян близко похожая на Олирес — солнце Аиви, вокруг которой обращалось целых восемнадцать планет, большая часть из которых имела от одного до сорока шести спутников. Там были открыты и колонизированы еще две из трех обитаемых планет, одна из которых оказалась планетой-океаном, а другая была покрыта водой на одну треть. Третья обитаемая планета представляла из себя еще один мир-океан, только покрытый ледяной корой и снежными барханами: под почти километровым (в районе экватора) слоем льда планета оказалась буквально кишащей разнообразными формами жизни. Позже, после возведения на первых двух планетах первых городов, на третьей были устроены небольшие поселения для самых суровых романтиков. Первым же миром-цивилизацией стал, обнаруженный спустя семнадцать лет от начала экспедиции, Шаш, населенный разумными паукообразными, называвшими себя «кшасами»…
…тот контакт оказался плодотворным для обеих сторон: и экспедиция аивлян и цивилизация кшасов взаимно обогатились тогда знаниями и опытом, и тот факт, что взаимообогащение это не было равным по части обмена технологиями, нисколько не умалял для аивлян ценности самого контакта. Для кшасов, до того времени ограниченных пределом световой скорости, переданная аивлянами технология подпространственных путешествий стала самым настоящим бесценным даром (у обеих цивилизаций принципиально отсутствовала система рыночного товарообмена, — у кшасов, на тот момент — более трехсот шашских лет, а у аивлян — почти пятнадцать аивлянских тысячелетий). Впрочем, стоявшая на постиндустриальном этапе развития цивилизация кшасов к тому времени существенно продвинулась к открытию подпространства, но, если бы не контакт с Аиви, им, возможно, пришлось бы идти к этой технологии еще тысячу, или даже более, лет.
Когда пришло время экспедиции покидать Шаш, аивляне и кшасы обменялись посольствами: на планете осталась миссия Аиви из шести человек, а на борт Аллаиллити поднялись четырнадцать кшасов, которых корабль доставил до ближайшей галактической магистрали, где «пауки» пересели на другой звездолет, направлявшийся к Аиви…
В той, первой экспедиции на Аллаиллити был открыт еще один мир — удивительный мир-цивилизация разумных птиц. Уровень индустриального развития птиц, на первый взгляд, показался аивлянам невысоким, но даже тогда неразвитость эта с избытком компенсировалась их способностью и умением мыслить: силой освоившего математику разума эти существа сумели к тому времени познать Вселенную едва ли не лучше аивлян. При более тесном контакте с птицами позже выяснилось, что отсутствие следов индустрии было следствием развития индустрии более совершенной — микротехнологий, которыми птицы овладели задолго до контакта с аиви. Как и кшасы, птицы не имели технологии выхода в подпространство — изнанку Вселенной, в котором исчезают привычные понятия расстояния и времени, но их теоретики сумели описать изнанку на языке математики…
Вернувшись из той экспедиции, Эвааль написал свою первую книгу. Он и Эйнрит с того времени были всегда вместе. Они были неразлучны… до тех пор, пока Эльлия — последний корабль, на котором они были вместе, не оказался на орбите Агара…
— Что произошло, отец? — спросил снова умолкшего старца Шедареган. — Что произошло между вами, когда экспедиция обнаружила Агар?
— Вначале я допустил страшную ошибку, Шедареган… — ответил старец. — Я навредил целому миру… Но тогда, покидая этот мир, мы все еще были вместе… уже после, когда я увидел последствия моей ошибки и когда решил остаться здесь, родиться как агарянин, от агарянской женщины — одной из жен первосвященника, чтобы все исправить, я предал ее… — он снова замолчал. — Я предал мою Эйнрит! — сказал как выплюнул он после короткого молчания и резко спрятал лицо в ладонях.
Плечи патриарха несколько раз вздрогнули прежде чем он опустил руки.
— Увидев, что я наделал, я признал публично свою вину и объявил в Совете экспедиции свой план: остаться на планете, прожить жизнь агарянина… так, что, спустя сто тридцать девять лет, я могу сказать, что я не только аивлянин, но и агарянин — человек родившийся на этой планете, пусть и вспомнивший в процессе взросления о том, кто я на самом деле… если потребуется, я проживу здесь вторую и третью и десятую жизни, но я уничтожу химеру Церкви! — блеснул глазами старец. Хорошо знавший его с самого своего детства Шедареган редко видел на его лице такой взгляд. Совладав со вспышкой ярости, патриарх продолжил: