Работа над ошибками
Шрифт:
Агата мне написала: «Зойка, Тимура, кажется, заклинило». Я подвинула ей второе его письмо. Агата ответила: «Точно заклинило. Но с чего он вообразил, что ты на него смотришь?»
Я лишь плечами пожала, ибо терялась в догадках. Ну как человек, которого я в упор не вижу, мог подумать, будто я на него любуюсь?
От Агаты пришла новая записка: «Признайся честно, может, ты ошиблась, и на самом деле тебе нравится совсем не Артур, а Тимка???!!!»
Я посмотрела на подругу. Она ухмылялась. Веселится!
— Адаскина! — крикнула Предводительница. — Вижу, ты наконец
Я вздрогнула, но меня спас звонок.
После уроков я совсем ненадолго забежала домой. Естественно, едва заперев за собой дверь, я бросилась к телефону и набрала номер Артура. Там было занято. Я набирала еще и еще. Бесполезно. А времени оставалось в обрез. Только и успею перекусить, а потом — на очередное занятие телекружка. Сегодня у нас должна состояться тренировочная запись информационной передачи. Мы с Агатой читаем блок новостей. Меня снимает Сидоров, а Агату — Клим. В общем, так и не дозвонившись до Артура, я побежала обратно в школу.
До конца года он наверняка ни в какой из наших кружков уже записываться не будет. А вот на будущий... Интересно, что он выберет? Хорошо бы к нам в Театральную студию или в «теле». А то вдруг отправится к Винокуру на баскетбол? Артур ведь такой высокий. Кстати, Серега уже по этому поводу к нему подкатывался. Для него в жизни, кроме баскетбола, вообще ничего не существует. Если Потемкин тоже увлечется, для меня хуже некуда. Потому что, даже если я очень захочу, меня в баскетбол никто не возьмет. Во-первых, я невысокого роста, а у нас в команде одни дылды. К тому же заниматься-то все равно придется с девчонками. У них и у мальчишек тренировки не только в разное время, но даже в разные дни.
Как бы его натолкнуть на театр или телевидение? Тут меня осенило, что это за меня может сделать Митичкина. На телекружок она не ходит, а вот в Театральной студии воображает себя великой актрисой. Правда, это ее сугубо личное мнение. Остальным так не кажется. Я бы на ее месте вообще постеснялась на сцену выходить. По-моему, это всегда полный позор. И куда только Изольда смотрит? Может, ей правда Митичкину по-человечески жалко? Хотя чего таких жалеть?
Но если Танька заманит Артура в студию, мне это только на руку. Ему будет на что там посмотреть, сравнить и подумать. Но лучше всего, если он выберет и театр, и телевидение. Тогда уж четыре раза в неделю мы после уроков будем вместе. И вообще, говорят, общие интересы сближают. Правда, из этих четырех дней два он, кроме меня, будет видеться и с Митичкиной. Но я уже говорила, какая она актриса. А потому ей же хуже.
К моему собственному удивлению, запись новостей не доставила мне ровно никакого удовольствия. А я с таким нетерпением ждала ее. В результате же мне только и хотелось поскорей ото всего отделаться и смыться домой. А Сидоров, как назло, все время издевался: мол, у меня физиономия как у Буратино. Только, конечно, не в смысле носа, а в смысле деревянности. А нос у меня идеальный. Даже Сидоров придраться не может. Я отбарабанила свой текст, а Тимка продолжал орать, что перед нами с таким же успехом могли посадить куклу с
— И чего ты, Адаскина, на меня таращишься? Я тебе не Карабас-Барабас. Настоящей естественности я, конечно, от тебя не требую. Все равно не получится. Но хоть видимость можешь изобразить?
Он так скандалил, что нашей ведущей Ксении Валентиновне пришлось одернуть его. Он заткнулся, а я успела обозлиться, и в конце концов все сказали, что вышла отличная запись. А Сидоров заявил, что это все благодаря ему. Мол, он просто такой талантливый оператор.
Но самое томительное было дожидаться конца занятий, когда я сама уже ничего не делала, а просто смотрела и слушала других. Честно сказать, даже не особенно помню, как прочитала свой текст Агата. Хотя, конечно, я сказала ей, что все прошло отлично.
Когда Ксения Валентиновна наконец отпустила нас, Сидоров поволок Клима покупать к чему-то какой-то адаптер. А Агата стала уговаривать меня пойти к ней.
— Посидим, быстренько уроки сделаем. Вдвоем всегда веселее.
Вообще-то я люблю ходить к Агате. Но сегодня у меня были другие планы, и она в них совсем не вписывалась. И я ответила:
— Нет. Никак не получится. Я сегодня маме обещала...
Уточнять, что именно, я не стала. А Агата, к счастью, не спросила.
— Нет так нет. Как хочешь.
— Может, завтра? — продолжила я.
— Ты что, Зойка, опять забыла? — уставилась она на меня. — Ведь завтра — четверг. Репетиция у Изольды.
— Тогда послезавтра, — отозвалась я.
— Посмотрим, — пожала плечами подруга, и мы разошлись по домам.
Влетев в квартиру, я опять первым делом бросилась к телефону. Занято. У меня возникло сильное подозрение, что это наши девчонки развили бурную деятельность. Ведь Агата заметила, что номер Потемкина почти все записали. А в телекружок, кроме нас, никто из женской половины восьмого «Б» не ходит. Значит, свободны. Действительно конкуренция.
А может, они с Митичкиной разговаривают? Нет, лучше пусть уж с другими девчонками. Если он все время, пока я ходила на телекружок, трепался с Митичкиной... Но о таком я не хотела и думать. Впрочем, сейчас проверим. Я набрала Танькин номер. Свободно. Трубку довольно долго не брали. Наконец раздалось:
— Алло?
Но это была не Танька, а ее старший брат Кеша по прозвищу Башлык. Он учится у нас в десятом и строит из себя крутого. По-моему, он не крутой, а всмятку, но многие почему-то его боятся. Хотя он вроде бы ничего такого не сделал. Это все равно как если бы я боялась Митичкину.
— Алло! Алло! — тем временем орал в трубку Башлык, а я пыталась сообразить, звать мне Таньку или нет?
Башлык грязно выругался и бросил трубку. Ну и пускай. До меня как раз дошло, что Митичкина мне совершенно не требуется. Я, так сказать, выяснила все без лишних слов. Во-первых, телефон Митичкиных оказался свободен. А если бы даже Танька только что прекратила разговор с Артуром, она бы немедленно схватила трубку. Но подошел Башлык, да и то не сразу. Значит, Таньки или вообще нету дома, или она где-то далеко от телефона.