Рабы «Microsoft»
Шрифт:
У Эйба есть приятель в исследовательском отделе, который разрабатывает «обратные метафоры» программных продуктов. То есть он берет предмет реального мира, у которого нет аналога в компьютерном, и придумывает этот самый аналог. Эйб волнуется, потому что сейчас его приятель выбрал слово «пистолет».
Мысль: иногда случайно впечатываешь в год лишнюю цифру, например: 19993 — и к сегодняшней дате прибавляется восемнадцать тысяч лет. А потом понимаешь, что 19993 год действительно когда-нибудь наступит. Время — страшная вещь.
Кстати, недавно я
— Все как будто вышли из магазина Gap.
Она помолчала.
— Сегодня все выглядят одинаково, потому что всем не хватает времени на одежду и вообще на шопинг. — Она посмотрела в потолок и сказала после паузы: — Я не нравлюсь твоей маме.
— Откуда такие рандомные выводы? Нравишься!
— Нет, не нравлюсь. Она считает меня провинциалкой.
(О боже, час от часу не легче!)
— Вы же никогда не разговариваете, откуда ты это взяла?
— Так ты признаешь, что я ей не нравлюсь?
— Нет!
— Нам с ней нужно что-то делать вместе. У нас нет общих воспоминаний.
— Погоди… А я не считаюсь?
— Может, она думает, что я тебя присвоила.
— Мама?!
— Давай пригласим ее на обед. Мы здесь уже сколько? И ни разу не обедали вместе.
— Обед? И все?
— Надо же с чего-то начинать.
Хотя, если подумать, мама никогда не заходит туда, где мы работаем. Вообще никогда. И они с Карлой действительно не разговаривают. Почему я этого не замечал? Я забеспокоился.
В моей жизни после апгрейда наступил кризис!
Сегодня после обеда мы несколько часов стреляли на улице из дротикомета. Все ждали, пока солнце отрегулирует наши биоритмы. Потом мы пили каберне из долины Нэпа, как Кэри Грант, и рассказывали анекдоты про клингонов. [58] Потом из папиного бинокля производства СССР рассматривали огромный голубой куб — Центр управления спутниками на базе «Онизука» в Саннивейле.
58
Клингоны — еще одна инопланетная раса во вселенной «Стар Трека».
Перед домом цвело что-то цитрусовое. В воздухе пахло лимонной свежестью, как в вестибюле шикарного отеля.
Итан в элегантном костюме (как обычно, красавчик с вручения «Оскара» — если бы не перхоть!) встретил нас восклицанием:
— Доброе утро, о мой драгоценный конвейер программного кода!
Мы пригласили Итана пострелять с нами, но он отказался:
— Детки, я бы с удовольствием, но антидепрессанты повышают мою светочувствительность. Солнечный свет меня убивает. Травит сетчатку как микрочип. А вы порезвитесь, порезвитесь! Солнце повышает работоспособность.
И он с папой удалился на кухню обсуждать проблемы психофармакологии, пока мама готовила нам целый поднос сэндвичей.
Итан рассказал кое-что любопытное. Укротители львов не зря наставляют на зверей стулья ножками вперед, когда щелкают кнутом. Как выяснилось, лев смотрит то на одну ножку,
Итан всегда говорит с очень важным видом. Раньше я не слышал, чтобы люди так говорили. А Сьюзен слышала — в минисериалах.
Меня Итан тоже раздражает. Только не могу сказать почему. В его поведении множество мелочей, которые в сумме просто бесят. Если подумать, в другом человеке все это так бы на меня не действовало. Просто такой уж он есть, вкрадчивый и фальшиво-искренний.
Например, приходя на работу, он спрашивает: «Ну, как ты?» — и озабоченно всматривается в глаза. Фе. Будто ему не все равно. Когда я отвечаю: «Хорошо», — он стискивает мое плечо и говорит: «Нет, я серьезно! Как ты? — (Будто я ему наврал.) — Ты очень много работаешь». Я не нахожу, что ответить, и отворачиваюсь к компьютеру.
Еще одна неприятная привычка. Итан спрашивает, чем ты сейчас занимаешься, но едва начинаешь рассказывать, он переводит разговор на себя. Вот однажды говорил ему, как мы долго мучаемся, решаем, делать ли озвучку в «Ооп!» или нет, как пытаемся прикинуть, сколько оперативки пойдет на звук и оправдает ли добавленная стоимость временные затраты. А Итан как будто только и ждал, где встрять.
— Добавленная стоимость… Абсолютно произвольное понятие. И к тому же разное для разных людей.
И завел волынку о том, как отдыхал на Бали на курорте Аманд-какой-то там, в хижине по четыреста долларов за ночь, где были рабы, которым можно было приказывать. В его мозгу это как-то связалось с «добавленной стоимостью», а озвучка игры была благополучно забыта.
Эх, нам бы сейчас те деньги…
Нельзя не признать, что Итан разбирается в местном бизнесе. Как многие, кто занимается компьютерами и играми в частности, он не кончал университетов. Итан придумал игру, которая в эпоху игры Pong продавалась миллионными тиражами, разбогател, вложил все в Atari, обанкротился, в рейгановские восьмидесятые сделал состояние на какой-то игрушке для SEGA, опять разорился, а в мультимедийных девяностых наверняка снова станет миллионером.
И как программист он внушает доверие. В перерывах между миллионерствами он ухитрился поработать в лабораториях Xerox в Эль-Сегундо и TRW в Редондо-Бич.
В первый раз вижу, чтобы вокруг чьих-то акций поднималась такая шумиха, как вокруг акций 3DO. Мы все думаем, не прикупить ли парочку. Ну, если б деньги были. Не забыть бы проехать мимо их стоянки в воскресенье.
Карла пригласила маму на обед. Та сначала упиралась: не знаю, мол, на сколько меня отпустят из библиотеки… В общем, понятно: если человек хочет, он не придумывает отговорок. Но Карла взяла маму в оборот, как будто ходила на лекции Энтони Роббинса, [59] так что на этой неделе мы все-таки идем на обед. Надеюсь, они не подерутся.
59
Энтони Роббинс — автор книг по популярной психологии, профессиональный лектор. Одна из его книг носит название «Разбуди в себе исполина».