Рабы свободы
Шрифт:
Это и есть ваш адрес. К сожалению, я не могу здесь приземлиться. Негде. Но я могу вас высадить поодаль, видите, там расчищенная площадка. Оттуда не более пяти минут ходьбы. Если вы не против такой экстремальной прогулки.
А если на крышу? – спросил Макс таксиста.
Здесь все дома находятся в аварийном состоянии. Я не могу рисковать.
После всего, что довелось пережить, Эмберг подобный поступок не назвал бы рискованным, но обрюзгший господин «ремесленник», которым он выглядел в этот момент, никогда бы не стал спорить с пилотом...
«Но я-то художник
Вижу, вас это занятие не очень-то вдохновляет, – заметил таксист, глянув на выражение лица пассажира.
Такое может вдохновить разве что богатых психов, которые покупают подобную дрянь и развешивают в дорогих рамах на стены.
(У него самого некоторые стены виллы были «украшены». Год назад... и много чего другого было у него тогда. Он сам был ДРУГИМ... год тому назад.)
– Обожаете вы своих клиентов.
А вы?
Вы никому не скажете? – улыбнулся пилот. – Честно?
Ни одной живой душе.
Терпеть не могу. За редчайшим исключением.
Поэтому вы столько заплатили за бронированные перегородки салона?
И не только.
Да... Чего-чего, а уродов сейчас хватает.
И не говорите. Уродов всегда хватает... Сигаретку?
– Спасибо, я не курю. Ладно, сколько с меня? Пилот назвал сумму.
Макс Отто заплатил в полтора раза больше. Бонус за взаимопонимание. Родственной душе – не жалко.
– Вас подождать?
Макс Отто уже стоял на щебёнке «расчищенной» площадки.
Спасибо, я надолго.
Скажите насколько, и я прилечу.
Спасибо. Но я сам не знаю, сколько мне придётся лазать по этим помойкам.
Здесь такси не поймать. Придётся вызванивать, и вряд ли каждый пилот согласится сюда прилететь...
Спасибо. Я знаю.
Но...
Дайте мне свой номер, и я сам позвоню.
Пилот назвал номер, наверняка мысленно покрутив у виска пальцем. Подождал, пока бывший пассажир отойдёт подальше, и с сердитым жужжанием форсажа взмыл в небо.
Макс Отто подождал, пока коптер скроется за горизонтом, и принялся пробираться к полуразрушенному дому; там должен быть вход в подвал. По пути он нацепил сканер, сработанный под солнцезащитные очки. В таких «очках» очень хорошо были видны метки, которыми Ошима-сан пометил трассу. Маячки светились синеватым светом, как пни-гнилушки.
Зазевавшись, он споткнулся о какой-то фрагмент строительного мусора и чуть было не грохнулся. Конечно, ботинок от Заламандера был окончательно испорчен.
– !.. – выругался он. Не столько из-за ботинка, сколько из-за собственной неуклюжести.
А будь это мина? Нельзя так расслабляться, нельзя, если, конечно же, хочешь дожить до старости. Даже без крайностей – обычная, банальная травма, растяжение или вывих. И что дальше? Соберись, парень, не отвлекайся на красоты пейзажа. Выругавшись ещё раз, но уже как следует, по-русски в несколько этажей, он предельно бдительно и осторожно просочился вдоль меток. Как заправский спецназовец из сериалов. Он вообще заметил за собой полезную особенность – стоило приказать себе «не быть папенькиным сынком», и состояние цивильной размазанности
Самое удивительное: он совершенно не удивлялся тому, что в нём сокрыты столь многогранные таланты. Мог бы, должен бы, но почему-то не получалось.
Итак, находчивый разумом и быстроумный Макс Отто Эмберг приказал себе мысленно: «Наша пропадала везде!» – и бесстрашно полез прямо в пасть дальнейшим приключениям.
Вход в систему коммуникаций был прикрыт рваным куском листового пластика, и если бы не метки, он мог бы искать его здесь целую вечность. С другой стороны, выследи легионеры Четверых, и метки лучше любого предателя сообщили бы противнику всё, что нужно.
Что лечит, то и калечит.
Он нырнул под пластик и оказался в тёмном, но сухом, а, главное, чистом тоннеле. Переключив сканер на режим ночного видения, побежал вперёд. Времени оставалось, что называется, в обрез.
Минут через десять крейсерского бега коридор повернул направо, но метка указывала вниз, и, немного поискав, он обнаружил в полу люк, прикрытый пыльной и потому почти незаметной крышкой. Ниже пролегал коммуникационный тоннель, который должен был доставить прямиком к месту.
В нескольких шагах от люка обнаружился припаркованный минибаг – небольшая одноместная капсула для быстрого перемещения внутри коммуникаций. При внешней хрупкости и неказистости развивала она до сотни в час, что, учитывая особенности трассы, было даже чрезмерным. Проверив регистр памяти, он включил автопилот, и каплевидная машинка тронулась в путь, разгоняясь и притормаживая в зависимости от состояния покрытия.
Все уже собрались; ждали только его. Соратники чинно жевали бутерброды, запивая их горячим какао. Не боевая операция, а спелеологическая экспедиция. Датчики слежения работали исправно и снабжали полнотой информации. На большом сводном дисплее наблюдались и огромный конференц-зал, и вестибюли, и прочие наиболее вероятные точки.
ОРИГИНАЛЫ располагались в точности НАД НИМИ. Подними глаза, пронзи взглядом потолок коллектора, и...
«Официальная часть» съезда озадачивала и поражала одновременно. Потомки славян обожают соблюдать традиции предков. Предки, судя по историческим хроникам, первым делом чем занимались? Правильно, ЗАСЕДАЛИ. Под огромную ёлку, установленную прямо на подиуме, сменяя друг друга, выходили докладчики от «бригад». Периодически зал взрывался аплодисментами. Все были со всеми согласны, все были в курсе, все всё прекрасно понимали... При этом каждый в отдельности наверняка предвкушал «неофициальную программу», которая по традиции начнётся после докладов и прений. Ох и разгуляется душа русская! Вначале концерт, затем банкет, далее по велению душ и потребностям телес... Новый год, гуляй, народ!!!