Рабыни рампы
Шрифт:
– Какой эгоист!
– Возможно, ты права. Мы с ней переписываемся. Когда я приезжаю в Нью-Йорк, то навещаю их с Мэттом, - он улыбнулся воспоминаниям.
– Она ужасно мила. Ты ведь не видел ее несколько лет. Она красивая женщина.
– Думаю, брак пошел ей на пользу.
Он пожал плечами.
– Может быть. Мне всегда казалось, что Мэтт бесстрастный, холодный парень. Но тут появился кое-кто, который наверняка сумеет добиться успеха. У меня на сей счет нет никаких сомнений.
– Ты думаешь, Карен пойдет на это?
–
– Какой я отвратительный ублюдок и наймит. Но она прекрасно поет. Я слышал ее выступления в одной пивнушке в Нью-Йорке, когда был там в последний раз. У меня просто мурашки пошли по коже. Но у нее не тот голос, он не годится для "диско", к тому же она в этом бизнесе не знает ни души. Нет, не думаю, что Карен прорвется, и она не станет делать то, что делаем мы с тобой, чтобы прорваться.
– Но у нее есть Мэтт. Этого достаточно.
– Не думаю. Но может, я ошибаюсь.
Лейк плотнее прижалась к нему.
– Не кажется ли тебе, что мы можем заняться чем-то более веселым, чем предаваться воспоминаниям о старой подруге?
Она провела с ним весь уик-энд. Они заказывали горячую пищу из китайского ресторана и техасско-мексиканские приправы. Однажды Гарри, осмелев, совершил рейд до ближайшей лавки на углу и купил всю необходимую провизию. Он готовил ей омлеты и овсяные лепешки, которые им обоим нравились. Они занимались любовью и мечтали о будущем, разрабатывая планы, как им выкрасть время, чтобы побыть вместе. Лейк хорошо спала по ночам, ее больше не беспокоили дурные сны. Они спали, тесно прижавшись друг к другу. Эти ужасные кошмары не посещали ее только тогда, когда она жила в одной квартире с Карен.
Поздно ночью в воскресенье или рано утром в понедельник Гарри вошел в темный дом. Крис сидела на кухне. Свет был повсюду погашен. Из-за ее неподвижности Гарри почудилось, что она окаменела. Или ее парализовало.
– Крис! Что с тобой? Что-нибудь произошло?
– Не включай свет, - в ее голосе чувствовалась пронзительная печаль. Словно давали о себе знать давно пролитые слезы.
Он сел рядом и потянулся рукой к ее руке.
– Где ты был?
– всхлипывая, спросила она.
– Я все время звонила. Я оставляла тебе по телефону записки на работе. Никто не знал, где ты. Я думала, что с тобой что-то случилось.
– Я просто шатался неподалеку со старыми приятелями - ты же знаешь, как это бывает, когда ребята вырываются на ночь из дома.
– Он сжал ее ладонь и почувствовал, что ногти у нее обгрызены до мяса.
– Прости меня, Крис, я не думал, что я тебе понадоблюсь на уик-энд.
– Мать умерла. В тот день, когда я приехала.
У него засвербило под ложечкой от стыда. В это время они с Лейк заходились в сексуальном экстазе. Он был нужен в эту минуту Крис и он ее подвел.
– Прости меня, Крис, я не знал, - он обнял ее за напрягшиеся, твердые плечи.
– Бедная девочка, осталась
– Она умерла до того, как я приехала, - прошептала она.
– Я не смогла даже с ней попрощаться.
– Она, зарывшись лицом у него на груди, расплакалась.
– Сердце мое разбито, - причитала его собственная мать, когда умер отец.
Он никогда не считал, что от этих слов несет театральщиной, нет, это были реальные слова. Ему тогда было семь лет, и он знал, что сердце ее разбито из-за того, что она не может прекратить плакать. Такова логика семилетнего ребенка. Он тогда отдал бы все на свете, чтобы остановить ее слезы.
– Не плачь, Крис. Все уже кончено, ничего не вернешь. Нельзя изменить того, что уже в прошлом, - он не мог сходить в ванную, не оставляя ее одну, и поэтому протянул ей бумажное полотенце.
Она, тяжело вздохнув, высморкалась.
– Я была готова поступиться всем, чтобы только услыхать твой голос, - вдруг нервно засмеялась она.
– Вот что значат случайные взаимоотношения. Я к такому не привыкла. Боже! Я была готова пойти на убийство только ради того, чтобы услыхать твой голос, поговорить с тобой.
– Прости меня, Крис, - он был уверен, что уже произнес эту фразу несколько раз.
– Пожалуйста, Гарри, - она криво улыбнулась.
– Никогда не давай обещаний, которых не можешь сдержать.
– О, сердце мое разбито, - ее голос напоминал ему причитания по покойнику старой ирландской вдовы, - и больше оно никогда не станет целым.
– Я могу держать данные обещания, - упрямо возразил он. Гарри не мог выносить чье-то несчастье, у него против этого не было никакой защиты.
– Выходи за меня замуж. Я люблю тебя.
– Ее машину нашли, - сказал Джордж, сжимая в руке кофейную чашку.
– Не могла же она далеко уйти без автомобиля.
Сид понимал, что от него не ожидали ответа. Джордж просто пустословил. Сид присутствовал здесь только для того, чтобы доставить чашку свежего кофе и подставить для его речей свое внимательное, сочувствующее ухо. Но уши у Сида уже онемели. Уже было поздно, и ему до чертиков хотелось выпить чего-нибудь покрепче - плевать ему на изысканность речевых оборотов! Вся проблема заключалась в том, что он не хотел предложить Джорджу выпить. Джордж не очень умел пить, и пьяный Джордж был отнюдь не подарок.
– С ней что-то случилось, - настаивал на своем Джордж.
– Боже, лишь бы она была жива.
– Я уверен, что она жива.
– Но разве можно быть в этом уверенным?
Сид утомленно вздохнул.
– Потому что Лейк взрослая женщина и вполне может позаботиться о себе. Во-вторых, полиция не обнаружила ее трупа. Потому что машина была закрыта, радиоприемник выключен, она взяла с собой ключи. Я смотрю по телевизору серию "Колумбо". Уж я-то знаю.
– О'кей, - Джордж, пошатываясь, отправился на кухню, чтобы налить себе еще кофе.
– Но что в таком случае могло произойти?