Рабыня Рива, или Жена генерала
Шрифт:
Надеялась обрести здесь опору в жизни, а похоже, лишь врагов нажила.
Глава 14
Мы возвращались поздно.
В домах вовсю горел свет, было необычно оживленно для темного времени суток. Шад предложил пройтись. Наш путь лежал через центр. На улицах шла торговля, гуляли пары с детьми.
Я открыла рот спросить, не праздник ли какой, что люди так поздно на улицах. Порыв ветра, такой редкий здесь, донес до меня аромат белых цветов и прохлады, и я все сама поняла. Проклятая жара ушла.
Я глубоко вздохнула, даже ежась.
Коже было приятно и хорошо. На дожди, которые я любила дома, я не рассчитывала, в этой местности их не бывает. Но облегчение было колоссальным. Я привыкну. Смогу. На «Стремительном» я жила с трудом, но жила. Здесь мне страшно, но этому есть причины: слишком резкие перемены, которых я не ждала, шок дома… Когда вновь обрету почву под ногами – думаю, смогу здесь жить.
Изучу местные обычаи, кухню, может быть, подружусь с кем-то, должны ведь здесь быть иностранки, жены и дочери послов. Найду, с кем познакомиться. Тем более, слава мужа позволит мне войти в этот круг. И там меня примут. Найду работу по душе…
Будущее обретало соблазнительные очертания. Перестало казаться беспросветным адом.
Всего-то нужно было переехать, улыбнулась я, и тут же поежилась.
Значит, не показалось: в доме Шада я чувствовала враждебную атмосферу.
Наш дом был темным – ни огонька.
В окружении соседских он выглядел грустным и покинутым. У нас нет служанок, чтобы разжечь огни на улице, включить свет. Нет и домочадцев.
За поздним ужином, который мы купили по пути, потому что готовить его было некому: я еще не познала секреты местной кухни, а Шаду было не до того, я надеялась с ним поговорить.
– Мне кое-что пришло в голову, – неуверенно начала я, опустив глаза по старой привычке. – Может быть, я смогу найти какую-то работу? Это бы помогло мне…
…скорее освоиться.
Я закончить не успела, потому что Шад перебил.
– Не сейчас, Рива.
Я села на свое место, продолжая рассматривать каменный стол. Ужин мы уcтроили в беседке – здесь было хорошо, не беспокоили насекомые, и воздух был душистым.
– Почему? – я подняла глаза.
Шад не ел. Сцепив руки, нахохлившись, как опасный гриф, он смотрел в сторону. Янтарные глаза отсвечивали в полумраке. Жесткий вид, собранный – Шад о своем думал. Бесконечно далеком от меня и моих идей с работой.
Он молчал, я решила не лезть, и не переспрашивать.
– Вопросы с должностью мне нужно решить самому, – он встряхнулся и приступил к трапезе. – Будет это не просто. Высоких должностей я не получу из-за брака, возможно, меня переведут из столицы. Мы можем уехать. Пока я не проясню это, ничего не предпринимай.
Мне показалось это обидным. К нам хорошо отнеслись на приеме. Сам монарх поздоровался со мной, он меня заметил, по имени назвал, сколько даже не рабов – известных, знаменитых людей могут таким похвастаться?
Его называли героем.
А обратная сторона почестей
– Разве это честно? Они ведь сами предложили…
– В том и жертва, Рива. Разве нет?
Шад выглядел спокойным.
До меня дошло, что больше всех психовала генеральская семья и его девушка, он сам свой долг решил нести с честью.
– Куда мы можем поехать?
– Страна решит, где я нужен. Меня могут выслать в другую систему. Подальше с глаз долой. На станцию, сторожевой пост в отдаленной колонии…
Да уж, размечталась я быть генеральской женой. Отправят в колонию, буду ходить полжизни в скафандре среди трех с половиной колонистов.
– Не беспокойся. Скорее меня оставят на планете. Но могут перевести в зону пустынь. Налей мне выпить.
Еще хуже.
– Скоро это определится? – я привстала и подхватила кувшин.
– Не знаю. Когда покончат с политикой, отведут части, сделают все важное, и вспомнят обо мне.
– Может, мне познакомиться с кем-то? Я думала о жене посла или…
– Тебе не стоит выходить одной.
– Почему? – кувшин в руке дрогнул, я чуть не пролила. – Разве здесь не безопасно?
Я знала, что это не только высокоразвитая планета, но и безопасная. Армия хорошо финансировалась, многие если не были профессиональными военными, то отслужили. Дисциплинированный народ. Конечно, преступность есть, как и везде, зато как класс не существует коррупции. Плохими районами считались кварталы мигрантов, и некоторые зоны вокруг космодромов.
Я поглядывала на Шада, не понимая, в чем дело.
Боится, что опозорю его? Или не доверяет? Почему пытается запереть в доме, это не в их традициях – держать жену в четырех стенах.
– Не выходи одна. И никого не впускай в дом, если меня нет.
– Почему? – с тревогой я рассматривала янтарные глаза.
В них было одно безразличие.
– Не делай этого и не задавай вопросов, Рива. Не время. Я должен убедиться, что все идет как нужно.
– Хорошо, – я отвела глаза, чтобы он не увидел страха.
Если бы мне что-то угрожало, он бы приставил охрану, как на «Весте»? Или он потерял должность, а я не заметила? Чего боится? На меня идет охота или угрожает кто-то из своих. Больше Шад ничего не сказал, а мне и не нужно было.
Уснула я с трудом, а проснулась одна в доме.
Ночевали мы в разных спальнях. Дверь в его комнату была открыта, плащ исчез… Ушел.
Я вздохнула, чувствуя себя беззащитной.
Побродила по дому. На улице стояла жара и выходить я не стала. Чтобы быстрее освоиться, села на кухне изучать местные рецепты. Разнообразием они не отличались. Вкусами, если честно, тоже. Много острого, жгучего, едкого. Интересно, если не добавлять специи в таком количестве, будет ли это съедобно?..
От чтения меня отвлекла фигура, появившаяся у нашего дома. Перепугалась до мурашек, но незнакомец приблизился и я поняла, что это женщина-григорианка. Впрочем, они не менее опасны, чем мужчины.