Рабыня Рива, или Жена генерала

Устинова Мария

Кто вы, чтобы спрашивать его?

Я хотела бросить это ей в лицо, но сдержалась. От рабыни они таких слов не потерпят, как раз повод для поединка найдется.

Я просто смотрела ей в глаза, чуть не плача, и мысленно пыталась передать мое разочарование.

Шантара мне понравилась.

Я думала, она хорошо приняла меня, но родной брат всегда будет ближе и дороже рабыни, это я понимала.

В коридоре раздались голоса. Я разобрала голос мужа – Шад огрызался на отца, кажется, они оба идут сюда. Я глубоко вздохнула, не зная, к чему готовиться.

Скандала

в любом случае не избежать.

После вчерашнего разговора, я надеялась, что он меня защитит. Но после откровений отца былой уверенности не было. Сердце едва не остановилось.

Если Шад знает, что происходит. Если принял их сторону…

Меня ничего не спасет.

Вместе они сделают что хотят.

Убьют, продадут, вышлют или запрут в тюрьме до конца жизни. Я рабыня, меня некому защитить, кроме мужа. И если он не меня выберет, все, конец.

Шантара полыхнула на меня взглядом и вышла, чтобы встретить брата.

– Шантара! – резко сказал он.

Шад не вошел на кухню – сестра его не пустила. Вдвоем с отцом они заговорили с генералом.

Стараясь остаться незамеченной, я подошла к неплотно закрытой двери.

Шантара спиной стояла ко мне, не пропуская брата, рядом отец – они задержали его, чтобы поговорить. Неразборчивые слова лились на Шада, что-то ему внушая.

– Нет! – внезапно огрызнулся он и отпрянул, собираясь обойти родню.

– Она даже постоять за себя не может! – зарычал отец. – Рабыня! Ее спина привыкла к плетке… Зачем ты на ней женился, только пожертвовал собой и будущим!

– Придержи язык! – огрызнулся он.

– Он прав! Избавимся, пока не поздно! – Шантара горячо схватила брата за руки. – Подумай, сколько дорог для тебя откроется! Скажи ему, отец!

Я отпрянула, расширенными глазами глядя на дверь.

Меня охватил ужас.

Если бы после этих слов Шад сразу вошел… Но генерал задержался.

Я слушала их тихий разговор.

Снова взрыв ругательств. Но генерал все еще там, с ними. Дает себя уговорить. Утрясают детали, как лучше избавиться от бесполезной рабыни, что всем испортила жизнь?

Возможно, сначала он был настроен иначе. Когда брал меня в жены, привез к родным. До того, как Лиам выжил и выяснилось, что Шад только напрасно всем рискнул. До того, как нас приветствовали на приеме официальные лица, и Шад узнал, где он теперь служить будет.

Вся жизнь под откос.

Как у меня когда-то. Только он генерал, а не юная девчонка, угнанная в рабство. Ему тяжелей смириться.

Это такой соблазн – поддаться их уговорам.

Я пятилась, пока спиной не уткнулась в стену.

Они спокойно могут обсуждать, что со мной делать. Я никуда не денусь. Единственный выход заблокирован. Я оглянулась: прямо за мной было окно, нужно только распахнуть ставни.

Не знаю точно, что они обсуждают. Но если мою смерть, то мои шансы растают, стоит лишь войти сюда одному из них. Тогда мне не выбраться.

Я открыла ставни, и воздушная ткань занавески всколыхнулась на жаре.

Быстрее, чем

поняла, что я делаю, выбралась в окно, и, обогнув клумбу со смертоносными белыми цветами, вышла со двора. У меня всего несколько секунд, прежде чем хватятся. И тогда я никогда отсюда не выберусь.

Что дальше?

Меня сразу найдут! На улице солнечно, а на мне нет плаща, я бросаюсь в глаза. Все знают, как я выгляжу! В этом районе на улицах лишь одни григорианцы. Любого стоит только спросить про жену Шада и тут же укажут, куда она пошла и как выглядела.

Я поспешила по улице мимо таких же домов. Это квартал высокопоставленных чиновников и военных, а мне нужно в трущобы, окружающие космопорт. Там любые нации и немало таких, как я. Я не буду выглядеть бельмом на глазу.

В любой момент ожидая, что меня настигнут, я долго плутала по узким улицам. Постепенно шикарные дома стали проще, затем превратились в многоэтажные и плавно перешли в «муравейники». Огромные, но дешевые, они были единственным выбором бедняков. Через загаженные извилистые улочки пошла к порту.

И снова я выглядела неуместно. Одежда, ухоженный вид – я напоминала состоятельную иларианку, оказавшуюся в плохом районе случайно. И чем глубже в квартал, тем больше внимания привлекала. Смотрела под ноги, стараясь не ловить взгляды бедняков. Казалось, меня вот-вот поволокут грабить.

Внезапно дома-муравейники расступились, и я вышла на площадь.

Огромное пространство, огромные толпы.

В дымке терялись вышки стартовых площадок за высоченным металлическим забором порта. Шум, гам, пассажиры, работяги, воры, полиция – кого тут только нет.

Зато я перестала бросаться в глаза.

Разнообразие рас в трущобах потрясало. Григ – победитель, его не так потрепало войной, многие решили поискать новый дом здесь. Но, как всегда бывает, эмиграция – дело нелегкое. Много бедности, нищеты, грязи… Здесь хватались за любую работу.

Я заметила группу иларианок.

Красивые девушки, которых можно отличить от остальных по татуировкам вокруг прекрасных глаз и пышным волосам. Стояли они на оживленном перекрестке. Чем здесь только не занимались: искали работу, продавали, покупали.

Я решила подойти. Во-первых, среди иларианок скорее затеряюсь, во-вторых, хотелось увидеть знакомые лица. У одной из них оказались волосы цвета незрелого маковника – светло-желтые. Большая редкость в нашем мире. Она была прекрасна.

– Работу ищешь? – спросила она.

Глава 16

Я робко улыбалась, пока девушки рассматривали меня, собравшись полукругом.

Соотечественницы тоже были в платьях – наших национальных. На блондинке ярко-алое до земли с длинными разрезами до верхней части бедер. Какое-то новшество, у нас так не принято. Обычно разрезы не выше колен. Под платьем была полупрозрачная грация, название которой так нравилось генералу Эс-Тиррану. Так и не спросила, где он встречался с иларианками… Сначала боялась задавать вопросы, затем не к месту было.