Ради большой любви
Шрифт:
– Ну хочешь, мои отойдут? – Гриб сделал повелительный жест, и две машины отъехали метров на пятьдесят, он остался в одиночестве неподалеку от брошенного ими джипа. – Выходи, Монтана! Я один.
И развел лапы в стороны, поворачиваясь вокруг оси.
Маля сунула нож в рукав лезвием вниз, автомат повесила на плечо.
– Не делай этого! – яростно зашипел Бомбей.
– Держи его на мушке и будь на стреме, – прошептала Малика. – Хочу знать, кто заказал Князева.
– Так он тебе и скажет, – процедил Бомбей.
– Скажет, – заверила Маля. – Потому
– Я, конечно, не знаю, может, любовь и сильная штука, но она делает людей идиотами. Малика, не ходи туда…
Она отползла от них, Бомбей наклонился к Чемергесу:
– По сигналу будешь поджигать запал.
– Чем, чем поджигать? – залопотал тот.
– Зажигалкой, бля! – Бомбей потряс перед его носом раскрытой пятерней, словно только и мечтал задавить тугодума. – Подожжешь и отдашь Тетрису.
Автомат он повесил на шею, достал пистолет, прицелился в Гриба, но пот заливал глаза, Бомбей утер рукавом лицо, снова прицелился. Вопреки приказу не высовываться, Чемергес вытянул шею, глядя на автомобили Гриба. Привычка у него была такая – смотреть, что там сзади, чисто водительская привычка. Прицелился в Гриба и Тетрис, но он был спокоен хотя бы внешне…
– Монтана, я безоружный… – произнес Гриб.
– Не ори, – сказала она негромко, выходя из кустов, однако остановилась, не доходя до овражка нескольких шагов.
Он не сразу увидел ее, а когда заметил, прошел вдоль дороги по направлению к ней, остановился у обочины:
– Ближе подойди, не бойся.
– Сено к лошади не ходит.
Гриб сделал еще несколько шагов, очутился на обочине у края оврага:
– Теперь ты, не орать же нам во всю ивановскую.
Она поколебалась, но подошла ближе:
– Учти, ты на мушке, Гриб.
– Ты тоже, – добродушно улыбнулся он. – В машине снайпер. Так что резких движений лучше не делать, между прочим, нас восемь, а вас четверо, перевес на моей стороне. Но я хочу мира. Князев жив, так?
– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулась она.
– Малика… – Он вспомнил наконец ее имя! – Зачем тебе это нужно? Забыла, чем обязана мне?
– Я? Тебе? – жестко сказала она. – Ты воспользовался моим бедственным положением и отчаянием. Ты обманул меня, разыграв друга и влюбленного. Разве я могла подумать, что имею дело с высшей бандитской мастью? Я верила тебе, думала, что нашла опору и защиту, а ты куда меня загнал?
– Сама просила подкинуть работенку. Бабки просто так никто не дает.
– И ты подкинул. Подослал якобы приятеля, тот дал задание, и оба надули меня, заплатив десятую часть. Ну, это еще терпимо. А кто потом меня шантажировал, что сдаст милиции и нас с сестрой и мамой посадят? Не ты ли? После тебя я ни на одного мужчину смотреть не могла. Но ты не оставил меня в покое, приказал завалить Князева, а потом решил прикончить. Я тебе ничем не обязана.
В это время Чемергес толкнул Бомбея.
– Отвали! – дернулся тот.
– Так это… они…
– Отвали, я сказал!
– Ты чего, Чемергес? – спросил Тетрис.
– С тылу заходят… эти, что из машин вывалили.
– Тетрис,
Гриб поднял руки:
– Стоп, Малика. Я позволил тебе отойти от дел, заняться матерью, оцени это. А твоя мнительность – ошибка. Договоримся так: отдаешь мне Князева, получаешь пятьдесят тонн и сваливаешь из города вместе со своей сестричкой и плесенью.
– А ты мне слей заказчика Князева.
– Это еще зачем?
– Просто хочу знать. Сейчас скажи.
Он надеялся, что, если встанет спиной к свету, будет не видно, куда смотрят его глаза. В общем-то, он правильно рассчитал, но не учел некоторых особенностей моторики тела. Маля, обостренно воспринимая его малейшее движение, заметила, как голова Гриба почти незаметно вздрагивает и отклоняется, значит, он что-то высматривает за ее спиной.
– Ну а что это изменит, если ты узнаешь имя заказчика? – растягивая слова, спросил он. – Ничего. Согласна на мое предложение?
– Согласна. Имя заказчика?
– Его главный инженер. Довольна?
– Нет. У главного инженера не хватит денег, чтобы расплатиться с тобой.
– Он оказывал некоторые услуги кое-кому. За это и за то, что сядет в кресло Князева, он просил убить своего шефа. Видишь ли, он не хотел смотреть в глаза Князеву, когда займет его место. Смешно, да?
– Нет. – Маля определила: он все больше напрягается, значит, у него есть заготовка. – Кто этот «кое-кто»?
– Любопытство тебя погубит, – оскалился Гриб. – Ну ладно, сдаюсь…
Внезапно грянул выстрел. Следом за ним второй.
Малика упала. На нее свалился Гриб.
Раздалась длинная автоматная очередь. Из иномарки выскочили двое, помчались к Грибу, прячась на противоположной стороне дороги за деревьями. Грохнул взрыв. Звучали часто отдельные пистолетные выстрелы.
Бомбей поливал из автомата обе стороны дороги, пробираясь к Малике. Чаще приходилось стрелять назад, там было больше нападавших. По противоположной стороне он стрелял на шорох, сетуя про себя, что автомата всего два, один у Малики, и тот молчит. Что с ней? Почему она упала? Первый выстрел сделал Тетрис, заслышав шебуршание поблизости. Бомбей успел выстрелить в Гриба, надеялся, что уложил его, ведь он тоже упал. Заменив рожок, он мысленно похвалил Тетриса и Чемергеса, которые время от времени кидали его бомбочки, и ни одна не упала просто так, а рванула. Тетрис взвыл, Бомбею пришлось вернуться…
Гриб был ранен, но чтобы такого бугая уложить наповал – надо иметь пулю размером с бутылку. Он полз по Малике, которая отчаянно сопротивлялась и рычала, как дикая кошка. Гриб придавил ее весом, он был сильнее. Очутившись с ней нос к носу, Гриб рассмеялся в лицо Малике, обдавая ее дыханием:
– Я трахал тебя с удовольствием, а теперь прикончу с ним же…
Ей не удавалось удачно подцепить пальцами нож во время борьбы, зато удалось во время паузы, когда Гриб доставал ствол.
– Животное, – выговорила Маля, собирая силы.