Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове
Шрифт:
— Я не оправдываю их, Сергей Миронович...
— Ладно. Где Ицхакен? — прервал Киров.
— Он вернулся в Ленинград и сейчас, очевидно, у себя.
Киров снял телефонную трубку, набрал номер, который хорошо помнил:
— Товарищ Ицхакен! Здравствуйте! Говорит Киров.
— Здравствуйте, Сергей Миронович, — послышался приглушенный голос.
— Что в Дубровке? Правда ли, что турбина отказала?
— Да, Сергей Миронович,— со вздохом ответил Ицхакен. — К нашему стыду и огорчению, турбину не удалось пустить. Дефекта обнаружить тоже не удалось...
Зажав
«Ну, сейчас всыплет ему Мироныч, — подумал Чудов, — и поделом! Защищать не буду...» Но Киров продолжал спрашивать, не повышая голоса:
— Что собираетесь делать?
— Думаем демонтировать турбину и снова везти на завод. Только в заводских условиях возможно обнаружить и устранить дефект.
— Считаете, что турбину удастся исправить?
Ицхакен понял, что только утвердительный ответ может его спасти, и сказал твердо:
— Уверен, Сергей Миронович.
— Сколько времени это займет?
— Месяца четыре, — глухо сказал Ицхакен, все еще ожидая, что Киров ему предложит сдать дела.
— Много. Очень много... Однако начинайте демонтаж. Надо беречь каждую минуту...
Киров положил трубку и стал ходить по кабинету. Но не в силах успокоиться, взял папироску и стал курить большими затяжками.
— Наболтали, нашумели — и в кусты! А как я погляжу в глаза Куйбышеву? Что скажу Постышеву? Сталину? Ведь рапортовали о досрочном выполнении плана... Скверно... Однако и турбиностроителей понять надо. Ведь сделали первую турбину. Сами, своими руками сделали, не имея никакого опыта... На ошибках тоже можно и нужно учиться. Вторую сделают лучше. Как думаешь, Чудов?
— Конечно, Сергей Миронович.
— Ладно. Ругать не буду. Пусть сами поймут и переживут неудачу.
Расширение и реконструкция большинства крупных предприятий Ленинграда и пуск новых заводов и фабрик в 1932 году вызвали перебои с электроэнергией. Топливный голод совпал с острым недостатком сырья: цветного и черного металлов. А тут еще по инициативе Кирова начали строительство через Неву Володарского моста. Что было делать?
— Киров, посоветовавшись с секретарем губкома, решил поднять вопрос о режиме экономии топлива, о резком увеличении добычи торфа и сланцев. Пришлось снова побывать на Синявинских торфоразработках и в Гдове. Удалось через Москву добиться лучшего снабжения для торфяников и шахтеров. Это сразу сказалось на росте добычи.
Однако с сырьем по-прежнему было плохо.
Разработка железорудных месторождений в области все еще затягивалась из-за спора между геологами. ВСНХ, несмотря на неоднократные телеграммы Кирова с просьбой увеличить поставку металла, не отвечал.
Киров решил позвонить по телефону. Межлаук, выслушав его внимательно, сказал:
— С металлом везде трудно. Выискивайте на месте, как это делают в Москве.
Киров немедленно послал в Москву двоих работников Ленсовнархоза. Те вернулись через несколько дней
— Ну, что, товарищи, увидели в Москве? Где они берут металл? — спросил Киров.
— Переплавляют церковные колокола, снимают старые памятники, чугунные ограды. В Кузьминках, в бывшем имении князя Голицына, разобрали массивные чугунные ворота, сняли цепи и выкопали чугунные тумбы, которые тянулись в четыре ряда от ворот до дворца вдоль липовой аллеи.
— Куда же это пошло?
— Говорят, на паровозы... Там же, в Кузьминках, пустили на переплав памятники...
— Кто это разрешил?
— Не знаем... Очевидно, те же, по чьему распоряжению сломали храм Христа-Спасителя.
— У нас тоже начали перенимать опыт москвичей, — не без иронии сказал Чудов. — Я сегодня получил телефонограмму из одного района: пишут, что, горя желанием помочь стране металлом, сняли церковную ограду, чугунные ворота и кованые створы какого-то храма.
— Что?! — вскочил Киров, и лицо его побледнело. — Черт знает, что за варварство! А может быть, этот храм — творение лучших русских зодчих? Надо остановить произвол и примерно наказать виновных. Слышишь, Чудов? Проверь!
— Есть! Займусь, Сергей Миронович.
— А вы, товарищи, идите и организуйте сбор лома по всему городу, — повернулся он к коммунхозовцам. — Поднимайте затонувшие пароходы. Ищите металл на свалках... Запомните сами и скажите другим: пока я в Ленинграде, ни решетки Летнего сада, ни решетки на набережных, ни украшения мостов, ни один памятник ни в городе, ни в окрестностях разрушены не будут!..
Как-то накануне уборки Киров чуть свет приехал в Колпинский совхоз, где еще два года назад были построены хорошие животноводческие фермы и вместительные силосные башни.
В этом году Ленинградская область обеспечила себя собственным хлебом, и Киров сосредоточивал внимание на крупных совхозах, чтобы снабдить Ленинград мясом, молоком, овощами.
В Колпинском совхозе дела шли успешно — техника была уже готова, и Киров, не задерживаясь там, выехал в другие хозяйства области...
Перед вечером, когда пробирались к Московскому шоссе, машина завязла в колдобинах на разбитой проселочной дороге. Попытка вытащить ее своими силами успеха не имела. Киров послал шофера в ближайшую МТС просить помощи...
Начало смеркаться, когда подошел гусеничный трактор. Тракторист спрыгнул на землю и, улыбаясь, подошел к Кирову.
— Здравствуйте, товарищ Киров! Не узнаете меня?.. Как-то вы охотились в наших местах, а мы с отцом подошли. Еще чаевничали с вами...
— Андрей с торфоразработок Синявинских?
— Я самый! Теперь дома живу. Выучился на тракториста. Видел вас в Синявине, на болоте. Там и узнал, кто вы такой.
Киров пожал ему руку.
— Значит, в колхоз перебрался?
— Да. Это сподручнее. МТС — рядом. Ну и заработки подходящие.