Ради славы Вселенной
Шрифт:
Хебо взялся за кружку с пивом, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.
«Будь осторожны, — сказал он себе, — осторожным и гибким, чтобы выжать из ситуации все, что можно».
— Ясно. Ну, я еще не решил, чем конкретно хочу заняться. Но если там заложат колонию, будет много работы, много открытий и… много денег.
— Ага! — рассмеялся Ромон. — Я так и знал.
— Но почему вы вцепились именно в черные дыры? — не унимался его партнер. — Вы потратили уйму времени, собирая по крупицам информацию, в которой ничего не смыслите.
— Эскер, — одернул Ромон. — Если
— Я просто задал вопрос, — огрызнулся физик. — Или вы считаете меня машиной, которую можно просто включать и выключать, когда вздумается?
«Кажется, пора разрядить обстановку, — подумал Торбен, — или придется жалеть об испорченном вечере».
И он примирительно сказал:
— Господа, здесь нет никакой тайны. И я действительно ценю, что вы решили побеседовать со мной. Если бы вы внимательней просмотрели список материалов, которые я изучал, то заметили бы, что материалы эти относятся не только к астрофизике, но и ко всем малоизученным звездным явлениям в ближайшем космосе. А столкновение черных звезд оказало огромное влияние на всю биосферу, и его радиационный эффект очевиден.
— Радиационный фон невысок и продержится еще много лет, — возразил Эскер. — Эти исследования могут подождать.
— Я тоже так решил. Да, столкновение черных дыр — явление любопытное, оно многому может нас научить. Тем не менее освоение планеты уже начинается, и тут важно не упустить свое.
Ромон вскинул бровь и поднял бокал.
— Не упустить выгоду? — протянул он.
— А что еще может меня интересовать? Я всегда стараюсь держать нос по ветру.
— Простите, но такое множество абстрактных сведений и вычислений, должна быть, вас оглушило.
— В данный момент кто может сказать, какое именно направление подарит новые возможности? — развел руками Хебо. — К тому же эта такая разминка для ума!
— Но зачем вам это? — пробормотал сбитый с толку физик. — Вы же не ученый.
— Думаю, я понимаю, — заметил Ромон. — Вы хотите расширить свои горизонты. Как умственные, так и физические.
Его голос упал до шепота:Но встреча каждая — лишь арка; сквозь неёПросвечивает не знакомый путь, чей горизонтОтодвигается и тает в бесконечность.Как скучно было бы остановиться,Ржавея в ножнах, не блестеть при деле!Как будто жизнь — в дыханьи!Хебо растерянно моргнул.
— Эй, это же «Улисс» Теннисона! — воскликнул он.
— Вы его знаете? — в свою очередь поразился Ромон.
— Конечно! Я знаю целую гору позабытых книжек. Сейчас я не особо увлекаюсь литературой, но в стародавние времена любил читать.
— Понятно. Надеюсь, мы с вами еще посидим за бокалом вина и почитаем друг другу любимых авторов.
— Все это, конечно, замечательно, — вклинился в разговор Эскер, — но мне все-таки непонятно, почему вы копались в трудах по астрофизике и космологии.
Хебо решил дать уклончивый
— Да просто так, знаете ли.
«Черт бы тебя побрал!»
— Я сменил тему занятий после работы на Фрейдисе. Решил покопаться в чем-нибудь новеньком.
— Хобби? — уточнил Ромон, желая сохранить дружеский тон. — Мило. Возможно, мы действительно могли бы поработать вместе. В качестве пробы, а?
— Может быть.
Сказав это, Хебо понял, что верно угадал, где ему выпадет шанс. Теперь главное — не спешить. Тем более что он помнил, как холодно о Доме Сифелл отзывалась Лисса Виндхолм.
— Мне нужно подумать, прикинуть, куда дует ветер. Может, это дельце вообще не для меня. Я лучше откажусь, чем потеряю все, что имею. Если мне придет в голову что-нибудь стоящее, я дам вам знать, — закончил Торбен и слегка стукнул своим бокалом о стол. — Может, заглянем в меню перед тем, как заказать новую выпивку?
— Отлично! — возликовал Ромон, его восторг показался Торбену наигранным. — Согласен.
Остаток вечера прошел чудесно, так как доктор Эскер в основном помалкивал.
Следующие пять лет оказались богатыми на приключения.
А потом вернулась Лисса.
34
Подлетающий флаер был так похож на падающую звезду, что у Лиссы перехватило горло.
В небесах Асборга Фрейдис был прекрасен и утром, и вечером, но с самого Фрейдиса она не могла видеть родной планеты. Только изредка в поредевших облаках проглядывал тусклый диск солнца.
Лиссу вдруг охватила тоска по родным зеленым холмам.
Она встряхнулась. Какие глупости! Вернувшись с Джонны, она могла любоваться на эти холмы три месяца… Если не плавала в море, не лазала по горам и не развлекалась в городе. Потом провела несколько месяцев на Новой Халле…
И на этой планете тоже хватает холмов.
А сейчас ей нужно спасать друга.
Если она сумеет.
Убедившись, что сюда и вправду летит флаер, Лисса повернулась и побежала к посадочной площадке. За ее спиной о подножие скал бились океанские волны. У берега океан был желтовато-коричневого цвета, а дальше становился темно-фиолетовым. Недавно отбушевавший шторм откатывался на запад, черные тучи были исполосованы молниями, на востоке небо затянула серебристо-серая пелена сплошных облаков. Впереди вставала стена леса — огромные стволы, лианы, густая листва кустов янтарных и алых тонов, среди которой пестрели прекрасные цветы, наполнявшие воздух душным благоуханием.
В этой чаще и был разбит лагерь сузаянцев.
Из палаток уже выбирались их обитатели, самых разных цветов кожи — колонисты прибыли на Новую Халлу из множества миров. Но их объединяли общая вера и общая надежда.
Некоторые колонисты сжимали в руках инструменты, никто не пытался скрыть своего воодушевления и надежды. С тех пор, как стало известно, что помощь близка, Лисса сама то и дело с надеждой смотрела на юго-запад.
Она добежала до посадочной площадки — утрамбованной до твердости камня полосы земли. Принадлежащий колонии флаер уже улетел, чтобы доставить на базу раненых и погибших: первых лечить, вторых — кремировать.