Радиант
Шрифт:
Всея, что я знаю, так это то, что она с трудом дождалась момента, чтобы уйти отсюда.
Я думаю, это несправедливо. Анжела всегда заставляет меня рассказывать ей все, что происходит со мной, и если я что-то скрываю, она все больше раздражается, ведь ей это причиняет боль. Но когда речь заходит о ее жизни, о нет, это личное. Она всегда говорила, что в «Ангельском клубе» нет никаких секретов. Неважно.
Так что да, как официальный лучший друг, я обиделась. Затем идет часть, где я с ней не разговариваю. Прошло два часа. Три. Сейчас два часа ночи, и все еще никакой Анжелы. Я встаю и наливаю стакан
Город тих. Холодный сквозняк движется по моим босым ногам, и я дрожу. Я говорю себе, что Анжела справится. Она знает, как позаботиться о себе. Она приезжает сюда каждое лето в течение всей своей жизни и всегда без инцидентов. Она, вероятно, в порядке. Я заставляю себя снова лечь, но сон не приходит. Я продолжаю возвращаться к воспоминанию, которое я поймала раньше. Момент поцелуя. Ожидание его губ к ее губам. Заряженное пространство между ними. Обмен дыханием. Взгляд в его глаза, когда он решил бросить предостережение в ветер, и поцеловать ее.
Момент, который она хотела больше всего.
Кое-кто смотрел на меня так однажды.
Такер.
Я закрываю глаза. Ведь так просто вспоминать, как его руки касались моего лица. Он целовал меня так много раз, больше, чем я могла бы рассчитывать, но каждый раз это было таким замечательным сюрпризом. У него всегда было это я-хочу-поцеловать-тебя выражение лица, прямо перед тем, как он притягивал меня. Мое горло болит, словно я помню мучительную радость тех моментов, за несколько секунд до прикосновения его губ к моим. Учащенный ритм моего сердца. Его запах, смесь травы и пота, намек на рыбу и воду из реки, наши дни на озере, может быть, еще и запах лимона, который он нарезал на форель на ужин, и его собственный запах, а-ля человек-и-солнце-и-одеколон. Его тепло, его кожу, его затуманенные голубые глаза и ямочку на щеке.
Я открываю глаза.
Это не нормально, думаю я. Это не хорошо. Все кончено. Мне нужно прийти в себя. Быть выше этого. Почему это так чертовски трудно? Я скучаю по маме. И вдруг грусть по ней проходит через меня, как бесконечная волна. Я стараюсь не думать об этом, но ее отсутствие всегда здесь, когда я хожу с большим отверстием в груди, где моя мать была раньше. Я хотела бы позвонить ей. Она знала, что делать, что сказать. Она всегда могла сделать так, чтоб у меня снова все было в порядке. Она всегда так делала. Она говорила что-нибудь остроумное и правдивое, делала мне чашку чая, обнимала меня, гладила мои волосы, и что-то говорила, чтобы заставить меня смеяться. Она никогда не сделает это вновь, никогда.
В моем горле появляется комок.
Когда я открываю глаза, уже утро, и Анжелы здесь все еще не. Я одеваюсь и трачу несколько минут на ходьбу по комнате, пытаясь придумать какой-то план. Может быть, я могла бы выскользнуть и поискать ее - не то, что б у меня была какая-нибудь подсказка, где искать - прежде, чем кто-либо еще узнает, что она ушла. Но я не особо удачлива с тайными вылазками. Роза уже у плиты, и что еще хуже, бесконечно сопливая кузина Анжелы Белла сидит за кухонным столом. Они обе повернулись, чтобы посмотреть на меня, когда я спускалась по лестнице.
– Слишком много вина прошлой ночью?
– Белла
– Эти американские девушки не умеют пить вино, - говорит она по-итальянски.
Роза смотрит на меня с грустным выражением, которое полностью напоминает мне маму Анжелы. Я не знаю, грустно ли ей от того, как я выгляжу, или от мысли, что я не могу выдержать её вино.
– Я не могла уснуть, - говорю я в качестве объяснения. – Думаю, мне стоит сходить на прогулку сегодня утром, чтобы разобраться в своих мыслях. – Ловко, Клара. Да, нужно подышать этим супер свежим римским воздухом.
– Где Анжела?
– спрашивает Роза, когда я подхожу к двери.
Я ужасная лгунья. Собираюсь придумать что-то гениальное, вроде того, что она еще спит, но эта резвая старушка, кажется, собирается увидеть на моем лице, что Анжела не пришла домой вчера вечером, и вот тут весь ад собирается вырваться на свободу. Мой рот внезапно пересох. Я отпустила дверную ручку, начиная оборачиваться.
– Хм, - произношу я, собираясь все испортить, но я спасена, потому что прямо в этот момент Анжела заходит в дверь.
– Доброе утро, Нонна, - щебечет она и идет прямо к бабушке, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Я была на прогулке и подумала, что могу принести вам немного фруктов.
– Она держит маленький коричневый бумажный пакет. Роза берет его и высыпает фрукты в миску на стол, сияя, что Анжела настолько внимательна.
– Grazie[2], милая девушка, - говорит она.
– Я никогда не знала, что американцам нравится так много ходить, - говорит Белла, нюхая абрикос, а затем шумно его кусает. Анжела на мгновение встречается со мной взглядом. Интересно, кто-то заметил, что она все еще в той же одежде, что и прошлой ночью.
– Прекрасное утро, не правда ли?
– говорит она, и ее улыбка полна тайн.
ГЛАВА 7. АНЖЕЛА
(Переводчик:Inmanejable ; Редактор:[unreal] )
Я просыпаюсь в его объятиях, луч солнца пересекает его кровать. Вау, думаю я. Это было... вау. Определенно стоило того, чтобы подождать.
Целую минуту я лежу неподвижно, наслаждаясь ощущением его тела, волос на его, противоположных моим гладким, ногах, его дыханием в моих волосах, устойчивым стуком сердца под моей щекой. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он проснулся... Это парень - жаворонок, и это один из его многочисленных недостатков. Его глаза с теплотой смотрят на меня.
– Утро, - говорю я, мой голос еще хриплый после сна.
– Да, - утвердительно говорит он. Да, это утро. Он протянул руку, чтобы смахнуть пару влажных прядей волос. Интересно, пускала ли я на него слюни.
Его пальцы обводят контур уха.
– Ты плакала, - говорит он.
– Что тебе снилось?
Мне снилось мое видение. Парень в сером костюме. Шаги. Во сне я поднялась по ступеням и встала позади него, ожидая и боясь того, что я должна сделать. Я должна дотронуться до его плеча, ведь тогда, думаю, он обернется (и я наконец-то смогу увидеть его лицо!) и передам ему свое сообщение. Но я не сделала этого. Во сне моя рука поднялась и почти коснулась его плеча, а затем упала.