Радиант

Хэнд Синтия

Художник, думаю я. Как идеально, что Анжела увлеклась художником.

Он ведет нас в гостиную к зеленому вельветовому дивану.

– Присаживайтесь, - говорит он, и мы садимся.

Я решаю, что он напоминает мне Орландо Блума. Такой грациозный и с проникновенными глазами, с относительно опрятной копной темных вьющихся волос и тонкокостным лицом с выразительными морщинками вокруг глаз, когда он улыбается.

Неловкая минуте, когда мы просто смотрим друг на друга, проходит. Затем Анжела переводит взгляд с него на меня и прочищает горло.

– Итак. Хм. Это Клара Гарднер.

–

Приятно наконец-то познакомиться с тобой, - с теплотой говорит он.
– Анжела так много рассказывала о тебе.

Думаю, он может быть одним из нас. У него нет итальянского акцента, что удивляет меня. В нем есть что-то иностранное, мягкая «р», как у британцев. Может быть, Средний Восток, но определенно не Италия.

– Клара, - говорит Анжела, в ее голосе слышится нервная дрожи.
– Знакомься, Пен.

Подождите. Я знаю это имя. Перевожу взгляд с него на Анжелу.

– Извини. Ты сказала...?

– Пен,- повторила она громче, словно я плохо слышу.
– На самом деле Пенами, но я зову его Пен. По крайней мере, друзья зовут его так.

Точно. Пен. Как и парень, с которым Анжела познакомилась два года назад, и который рассказал ей о кровных ангелах.

Тот самый Пен.

Анжела влюбилась в ангела.

ГЛАВА 9. АНЖЕЛА

(Переводчик:iloved ; Редактор:[unreal] )

Я впервые встретилась с ним в церкви. Тогда у меня была определенная склонность к посещению церкви. Полагаю, она до сих пор у меня осталась. В церкви так тихо, большую часть времени, тихо настолько, что она отличается от любого другого места, прохладная и мирная, и предназначенная для созерцания по самой своей природе. Я не религиозна, не так, как моя мама, но мне нравится в церкви. Я иду туда, чтобы расслабиться, успокоить внутренний голос моей повседневной жизни, подумать.

Эта церковь располагалась в крошечном, захолустном уголке Милана, Сан-Бернардино-алле-Осса. Я пошла туда, потому что слышала, что там есть комната, которая украшена человеческими костями. Я сочла это ужасным и захватывающим. Мне было шестнадцать тем летом, и я путешествовала по Италии в моем персональном фантастическом расширенном туре. Моей целью было посещение всех церквей, в которых хранились трупы Святых, чьи тела по большей части оставались свежими и мягкими, несмотря на то, что прошли сотни лет с момента их смерти. Нетленные – это подходящее определение, чтобы показать, насколько хорошо они сохранились. Это было отвратительно, но весело. Посещение этих монахинь в стеклянных ящиках, которые выглядели одинаково. Одетые в белое, сложив руки в молитве, спящие вечным сном. Все они были похожи на Белоснежку, которая ждала поцелуя прекрасного принца.

Комната костей была слишком интересной, чтобы пройти мимо. Эта комната была в боковом кармане церкви. На стене внутри висел крест, сделанный из человеческих черепов. Стены были почти полностью покрыты костями. Сотни и сотни черепов, ребер и крошечных кусочков, которые я не могу идентифицировать. У моей матери случится сердечный приступ, если она попадет сюда. Отвратительная нервная дрожь охватила меня, когда я смотрела

на все это жуткое искусство, но все же, это было для меня. Это отличалось от тел Святых, аккуратно выложенных, чтобы люди могли приехать и побыть рядом с кем-то Святым, даже после его смерти. Это больше походило на напоминание – все мы умираем, и это не так симпатично – и мой взгляд перебегал от одного черепа к другому. Я думала о том, что у каждого из них когда-то было лицо. Жизнь. Это были люди, которые ели, пили, жаловались на погоду и пытались получить лучшее из того, что могли. Сейчас они на стене церкви, и на них взирает ненормальный американский турист. Именно тогда я решила, что не вежливо искоса смотреть на мертвых. Я развернулась, чтобы уйти.

Вот тогда я увидела его. Он стоял у входа в церковь, прямо под куполом, глядя на фрески на потолке, изображавшие ангелов, небо и людей, вознесшихся к небесам, предположила я. Он, казалось, сосредоточился на одном конкретном участке фрески. Ангел в розоватом одеянии, которое несколько сотен лет назад, возможно, было красным, с серыми распростертыми крыльями.

Он не был похож на человека, который получал что-то духовное от церкви: молился или получал какое-либо божественное одухотворение. На самом деле он – парень, не ангел – почти хмурился. Что-то бормоча себе. Тогда я заметила слабое, почти незаметное свечение. Я поняла в тот момент, что он был одним из них. Ангел.

Конечно, мне пришлось представиться. Я никогда не встречала настоящих ангелов прежде, тех, что существовали за пределами книг и историй, которые мама рассказывала мне. Я пригладила свои волосы назад - потому что этот парень также был невероятно привлекательным, возможно, самый красивый парень, которого я видела – и нанесла блеск на губы. Я огляделась вокруг. Мы были одни в святилище. Затем я расправила плечи, подошла к нему и сказала:

– Привет.

Его пристальный взгляд оторвался от созерцания фрески на потолке. И он убийственно посмотрел на меня. Пораженно. Затем обвинительно. И, наконец, удивленно. Я испытала это тоже. Потому что лицо ангела на фреске было таким же как у него. Мы смотрели друг на друга в течение двух минут.

– Что ты сказала? – спросил он медленно по-итальянски, осторожно, как будто допускал возможность, что не правильно меня расслышал.

Хотя не было никакой возможности, чтобы мои слова звучали бы как-то по-другому.

– Я поздоровалась - ответила я по-английски.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал он ответа.

– Я пришла, чтобы увидеть кости, - ответила я, - А ты что здесь делаешь?

– Я пришел, чтобы поговорить с Богом.

Я приподняла бровь и сложила руки на груди.

– Я вижу. Итак, что же Он говорит?

Прежде чем он успел ответить, дверь церкви заскрипела из-за ржавых петель. И старая, скрюченная итальянская леди в черном платье вошла, хромая. Она подозрительно посмотрела на нас. Как на двух молодых людей бесцельно болтающих в церкви. Я улыбнулась ангелу. Уголок его рта дернулся, он хотел улыбнуться тоже, но вместо этого он принял строгий вид. Он пересек святилище тремя быстрыми шагами и схватил мою руку. Его прикосновение к моей раскрасневшейся коже было слегка прохладным.