Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида

Лашевски Чак

— Нисколько.

— Признавайтесь, сеньор Рид. Мы можем продолжать допрос всю ночь. Когда я устану, я просто передам вас офицерам следующей смены. И вы знаете, некоторые из них не такие душевные, как я. [119]

Новые знакомцы Рида не блефовали. Они допрашивали певца в течение пяти часов. Они не давали ему пить. Они не позволяли ему выходить в туалет. В письменных воспоминаниях о той ночи Рид почти не отражает своих эмоций. Кажется, что он намеренно концентрирует внимание на проявлении своего интеллекта и выражении собственного мнения о политической ситуации в стране. Рид был уверен, что гонения на него или антикоммунистическая охота за ведьмами вряд ли возможны, пока Ильиа находится у власти. Оценка Ридом того затруднительного положения, в котором он оказался, доказывала свою правоту, но на четвертом часу допроса, должно быть, он начал испытывать некоторые сомнения. Ведь это был его первый арест. Прежде он мог свободно размещать объявления или делать подстрекательские заявления в своих интервью, и худшее из того, что произошло, — с ним захотел побеседовать посол Соединенных Штатов. Теперь все было иначе. Его увезли под покровом ночи в тайное место, и

никто не узнает, где он будет пропадать столько часов или даже дней. Жена может обзвонить все полицейские участки в Аргентине, но так и не выяснит, что с ним. В те времена не существовало традиций задержания и освобождения в течение 36 часов, предоставления арестованному адвоката или хотя бы одного телефонного звонка. Наконец, решив, что достаточно встряхнули этого наглого американца, его отпустили домой, уставшего, но невредимого. Арест произвел на Рида эффект противоположный и не равнозначный. Открывая дверь своего дома, он чувствовал себя совершенно измученным и обессилевшим. Патриция уложила его в кровать. Сон был долгим, и, пробудившись, Рид признал правоту слов супруги, утверждавшей, что их семья сейчас находится в беде и что им необходимо заручиться поддержкой своих друзей. Он принял совет и начал регулярно звонить Патону Прайсу, друзьям и солидарным с ними газетным репортерам. Арест оказал на него еще одно воздействие, более сильное, чем мимолетный страх и усталость. Теперь он чувствовал, что обладает иммунитетом от стрел всемогущих. Он может бросать вызов властям, любым властям, и с ним ничего не случится. «Дин много раз пренебрегал опасностью, — вспоминала Патриция. — Он говорил, что "пули нас не достанут". Так что он собирался с силами и снова рвался вперед». [120]

119

«После телешоу…» — Созданный диалог основан на воспоминаниях, рассказанных в неопубликованной повести «Рыцарь холодной войны» Патриции Рид Уилсон, в книге «Дин Рид рассказывает о своей жизни» и фильме «Американский бунтарь».

120

«Открывая дверь своего дома…» — Интервью Патриции Рид Уилсон, 18 августа, 1998 г.

Патриция, хотя и старалась держать наготове холодные компрессы реальности, также заразилась вирусом радикальной лихорадки Рида. Они хорошо жили в Мексике, у них была большая вилла в Буэнос-Айресе, и Рид мог успокаивать свою совесть, давая концерты в пользу бедных и профессиональных союзов. Но всего этого ему было недостаточно. И после возвращения из Хельсинки, Рид принялся убеждать Патрисию в том, что им нужно поменять образ жизни. «Это было для меня ударом, — говорила она. — Я верю в благотворительность. Я пообещала, что уделю этому больше внимания». [121]

121

«Это было для меня ударом…» — источник тот же.

Тьмы бедняков, сокрытых от глаз богачей Буэнос-Айреса за стенами баррио, неожиданно были увидены ею так же, как они были видны ее мужу. Теперь Патриция часто выходила за пределы своей виллы, направляясь в квартал неимущих, чтобы отнести еду и одеяла. В один из таких визитов она вошла в лачугу и увидела ребенка, лежащего на старом одеяле прямо на грязном полу. Малышка страдала от высокой температуры. Патриция несколько часов провела в хижине, помогая матери ребенка. По дороге домой она сначала зашла в клинику и умоляла докторов пойти вместе с нею к больному ребенку, но они отказались. На следующий день Патриция пыталась убедить мать ребенка позволить богатым американцам забрать дитя в госпиталь, но мать испугалась отдавать дочку из дома и отвергла предложение. На третий вечер ребенок умер на руках у Патриции. [122]

122

«В один из таких визитов…» — Патрисия Рид Уилсон, «Рыцарь холодной войны».

Рид находился в концертном туре, и по возвращении его горюющая жена поведала все подробности того, чему она стала свидетелем в баррио. Рид наблюдал похожие сцены, но под влиянием эмоционального состояния Патриции, вызванного гибелью малышки, он написал песню «То, что я видел» («The Things I Have Seen»).

Как часто я в жизни смотрю на людей и говорю себе, что, наверное, я прибыл с каких-то иных планет, по крайней мере, я из другого времени.

Я видел человека с черною кожей, которому не позволено спать. Я видел, что, когда он голодный, еду запрещали ему давать.

Я видел людей, гнущих спины перед другими, потому что они бедны. Я видел, как один убивает другого, потому что он — из чужой страны.

Я видел, как люди, считая, что их бог из всех самый лучший, человека убили, спасая его заблудшую душу. Я сомневаюсь в том мире, который они хранят.

Я видел, как люди страдали в болезнях, их некому было лечить, и смерть находила их лишь потому, что к беднякам не приходят врачи.

Когда научатся люди отыскивать истину прежде, чем делать зло. Ведь только исследовав весь этот мир, познают они, что для чего.

Надеюсь, пока не оставлю планеты сей, смогу я найти то место, где ненависти любовь сильней, — ту землю, которую назову я своей. [123]

123

«Как часто я в жизни…» — слова песни предоставлены Патрисией Рид Уилсон.

Большинство людей за всю свою жизнь переживают одно или два героических либо ужасных мгновения. Этой

паре юных американцев за короткое время их выпало несколько. Однажды вечером, когда супруги Рид возвращались домой из города, Дин увидел горящий дом. Он резко нажал на тормоз и выскочил из машины, Патриция — за ним следом. Соседи, сформировав разношерстную бригаду, передавали из рук в руки ведра с водой, а стоящий последним в ряду заливал пламя. Супруги заняли промежуток в цепочке волонтеров, несмотря на то, что дым, вырывавшийся из окон, дверей и щелей дома, явно указывал на бессмысленность сражения. Рид спросил человека, стоявшего поблизости, все ли покинули горящий дом, и услышал в ответ, что, наверное, да. Но мужские крики, раздавшиеся из глубины дома, доказали обратное.

— Пэтти, я иду внутрь на помощь, — сказал Рид.

— Я пойду с тобой, — ответила она.

— Нет, ты останешься здесь. Я справлюсь, — сказал Дин и направился к дымовой завесе.

— Ладно, но подожди, Дин, в машине есть покрывала. Намочи их водой и намотай вокруг головы, чтобы защититься от дыма.

Рид согласился, они помчались к машине, схватили несколько покрывал и затолкали их в ведра с водой. Рид вытащил одно, и, прикрывая им нос и рот, зашел в дом. Патриция последовала за ним, но теперь уже не было времени для дискуссий. Они прошли полдома, никого не увидев. Дым становился гуще, и видимость снизилась до пределов вытянутой руки. Еще один крик послышался из глубины дома.

— На этот раз останься здесь, — твердо приказал Рид. — Дым валит сильнее, мне нужно будет слышать твой голос, чтобы выбраться отсюда.

— Хорошо. Скорее.

Рид, наклонившись, пробирался вглубь дома, пытаясь держаться ниже поднимающегося дыма. Покрывало служило фильтром, но дым уже начинал пробираться в его дыхательные пути. Обнаружив пожилого мужчину, съежившегося в углу дальней комнаты, кашляющего и испуганного, Рид схватил его за руку и крикнул по-испански, что выведет его наружу.

— Пэтти, где ты?

— Сюда, Дин! Ты выберешься. Сюда, сюда. Я пока не вижу тебя. Иди на мой голос. Давай, милый, иди так же, как заходил.

Рид шел на голос жены. Теперь уже он задыхался и кашлял так же, как и человек, крепко вцепившийся в его руку. Дым жег глаза, и они слезились так, что невозможно было ничего видеть. Он двигался наугад, зная, что если перед ним окажется провал, он в него попадет. Теперь ему оставалось только положиться на провидение, и он быстро шел на голос. Никаких провалов не оказалось, он не наткнулся ни на какие стены, и через несколько секунд Патрисия уже держала его за руку. Она набросила оставшееся покрывало на голову старика, и они поспешили вон из горящего дома.

Как только все трое выбрались на открытый воздух и, кашляя и задыхаясь, скрючились во дворе, крики и затем аплодисменты раздались в толпе. Люди побросали ведра и собрались вокруг этого трио. Когда старик наконец смог видеть сквозь слезящиеся глаза, он перепугался снова, узнав в своем спасителе знаменитого певца и актера. Он щедро благодарил Дина и Патрицию. А потом попросил автограф. [124]

Друг Рида Варела продолжал работать над общественным самосознанием певца. Однажды днем, вскоре после возвращения из Хельсинки, но еще до атаки на виллу супругов, Варела позвонил и спросил, могут ли они пообедать у Рида дома и можно ли ему будет привести с собой гостя. Дин был рад компании и немедленно согласился. Через час зазвонил дверной колокольчик, и на пороге стоял Варела, а рядом с ним, к изумлению Рида, находился не очередной хорошо одетый интеллектуал, а, скорее, пожилой крестьянин. Потрепанный воротник пальто частично закрывал его лицо, а шляпа была глубоко надвинута на глаза. Но что было невозможно скрыть, так это то, что человек был очень нездоров. Каждый вздох его сопровождался громким присвистом, и он горбился так, будто ближе к полу находилось больше воздуха для его слабых легких. Патриция распознала в тяжелом дыхании и борьбе за воздух астму — недуг, которым страдала и она сама. Она проводила незнакомца в ванную и вручила ему лекарство, привезенное из Соединенных Штатов. Показав, как пользоваться ингалятором, Патриция вышла, но теперь, увидев лицо незнакомца, она знала, что это никакой не крестьянин, хотя ей пришлось достаточно потрудиться, оказывая ему помощь. Она направилась в сторону кухни, и разные имена проскакивали в ее сознании, пока одно не заставило ее резко остановиться на полпути. ЧЕ ГЕВАРА. [125]

124

«Однажды вечером, когда супруги…» — Диалог придуман автором, на основе воспоминаний Патриции Рид Уилсон, описанных в повести «Рыцарь холодной войны».

125

«Вскоре после возвращения…» — источник тот же.

Эрнесто «Че» Гевара — одна из величайших личностей 60-х годов — родился и вырос в Аргентине, в семье обедневших аристократов. Он страдал от жесточайших астматических приступов, которые временами приковывали его к постели на несколько дней. Но, поборов ограничения, навязанные ему недугом, он со временем защитил диплом врача. В 1952-м в Буэнос-Айресе, в возрасте 23 лет, оседлав свой мотоцикл, он отправился в путешествие длиною в 10 тысяч миль, которое пролегало по территориям Чили, Перу и Боливии и которое накрепко убедило его в том, что с народами Южной Америки обращаются ужасно. В 1955-м правительство Гватемалы, пришедшее к власти в результате переворота, поддержанного американском ЦРУ, выпроводило его в Мексику, на сей раз убежденного в том, что решение — это марксизм, а проблема — Соединенные Штаты. В Мехико Гевара знакомится с Фиделем Кастро, и они становятся верными друзьями. К 1957 году оба товарища с группой боевых соратников скрываются в горах Сьерра-Маэстра на Кубе. А всего два года спустя, разгромив армию диктатора Фульхенсио Батисты, они учреждают коммунистическое правительство острова, при котором правой рукой Кастро является Гевара. В 1965-м союз Гевары и Кастро распался — возможно, инсценировано — и Гевара исчез. Западный мир терялся в догадках, куда он пропал, и даже — был ли он все еще жив. В итоге Че объявился в Африке, возглавив очередную группу повстанцев. Дело провалилось. Затем в Боливии он предпринял еще одну попытку, которая завершилась лишь тем, что Эрнесто нашел свою гибель от рук солдат правительственных войск в 1967 году.