Радикальный удар
Шрифт:
— А тебя что, выпустить должны? — спросил Мусост.
— Обещали, — подтвердил Джин, выбираясь из-за стола. — Следователь сказал, что остались формальности.
Джин посидел в кабинете помощника начальника по воспитательной работе, попил чаю, после этого его вновь вернули в камеру. Едва переступив порог, он стал собираться.
— Что, отпускают? — поднял над подушкой голову Хамзат.
— Да, — кивнул Джин. — Все. Дело закрыли. Правда, придется еще за лечение платить, но это мелочи. Там немного. Адвокат сказал, десяти тысяч хватит. Пустяковая травма.
— Говоришь, в
— Сейчас нет, — цокнул языком Джин, открыл висевший на стене ящик и стал выкладывать из своего отделения ложку, чашку и кружку. — В Грозном. Старопромысловский район. У дяди. — Он сложил свои вещи в пакет и сел на кровать напротив Мусоста. — Для чего спросил?
— Машина есть?
— Говорю же, здесь меня держали за то, что сбил человека. Значит, есть. Сейчас права отберут, но это мелочи, сам знаешь. Завтра новые куплю…
— Мне надо, чтобы ты съездил ко мне домой, — Мусост выжидающе уставился в глаза Джина. — Не откажешь?
— Нет, конечно, — покачал головой Джин. — Что передать?
— Дай слово, что все выполнишь, как скажу?
— О чем разговор? — Джин сделал вид, будто обиделся. — Разве я похож на человека, который обещает и не делает?
— Тогда бы я к тебе не обратился, — хмыкнул Мусост.
— Говори. — Джин с опаской покосился на Дагу.
— Ты, я вижу, не доверяешь им, — заметив это, едва слышно сказал Мусост.
— Правильно видишь, — кивнул Джин.
— Ты уже не первый раз в этих стенах? — спросил Мусост.
— Первый, — ответил Джин. — Просто наслышан о местных нравах. Много родственников и знакомых здесь побывало… Зачем интересуешься?
— Просто… — вздохнул Мусост и заговорил еще тише. — Совсем за короткий срок кадыровские собаки и русские схватили, кроме меня, еще многих мужчин из нашего рода. Вчера мне смогла сообщить жена, что арестован дядя. Кроме этого, пропали несколько племянников. А у нас семьи, их кормить надо. Я дам тебе адрес и расскажу, как найти деньги, которые я спрятал на черный день. Их надо передать моему отцу. И еще, совсем недавно один из моих родственников потерял большую сумму. Мы решили дать ему шанс и помогли. Я отдал почти все свои сбережения. Он должен вернуть. Сейчас этот человек в Украине. Я думаю, ему теперь придется заменить меня и брата. Он хороший моджахед, но все же я буду чувствовать себя спокойнее, если на свободе кто-то будет напоминать ему о своих обязанностях и долге.
«Значит, у вас еще один родственник, и он должен заменить Атаби Хатуева», — догадался Джин и спросил:
— Как я должен ему представиться?
— Ему ты никак не представишься, он в Москве и часто бывает в разъездах. А вот с тем, кто теперь наверняка имеет с ним связь и чьи приказы он выполняет, — Мусост потер подбородок, — наверняка встретиться сможешь.
— Хорошо. — Джин ударил себя ладонями по коленям. — Сделаю, как скажешь. Как его имя?
— Я вспомнил тебя! — неожиданно торжественно объявил все это время молчавший Дага и поднялся из-за стола.
— Меня? — переспросил Джин.
— Да! — произнес Дага, подходя ближе. — Ты жил в Курчалое? Ну, признайся! Десять лет назад я приезжал туда еще мальчишкой. Мой брат
— Ты уверен? — Мусост медленно встал.
— Он тогда нас бил, — кивнул Дага и перевел взгляд на Джина: — Что, не ожидал?
Джин лихорадочно соображал, как быть. На такой случай у него была заготовлена легенда. Она была привязана к реальным событиям. Тогда Джин, Шаман и его брат Иса, сопровождая машину с деньгами в один из отдаленных районов Чечни, сымитировали ограбление и исчезли. До сих пор даже многие родственники считают их перешедшими на сторону боевиков. На самом деле, перед тем как уйти работать в спецназ, они создавали себе таким образом репутацию бандитов.
— Ты прав, — взяв себя в руки, подтвердил Джин. — Тогда я был сотрудником милиции. Но сейчас ты должен забыть, что вспомнил.
— Почему? — прищурился Дага.
— Хотя бы потому, что здесь я под другой фамилией. Если ты выдашь меня, тебе не жить.
— Ты стукач? — процедил сквозь зубы Мусост.
— Нет, — покачал головой Джин и посмотрел на двери, словно пытаясь понять, могут ли их сейчас подслушивать или нет. — Я действительно здесь за то, что сбил на машине человека. Но уже много лет живу по документам убитого неверными моджахеда. Поэтому, — он ткнул пальцем в грудь Дагу, — если не хочешь, чтобы я вырвал сейчас твой поганый язык, замолчи!
— Значит, ты… — Мусост не договорил.
Джин сел:
— Теперь ты все знаешь.
Мусост некоторое время задумчиво смотрел на Джина, потом перевел взгляд на Дагу:
— Чего стоишь? Разве не понял? Не вздумай проболтаться о том, что сейчас здесь услышал.
— Я понял. — Часто кивая, Дага попятился.
— Тебя тоже касается, — предостерег Мусост его дружка, сел и снова перешел на шепот: — Значит, ты не такой простой, как мне показалось вначале… Что ж, тем лучше. Я позабочусь о том, чтобы все, кто стал невольным участником твоего рассказа о твоем прошлом, даже не заикнулись об этом.
— Так что я должен сделать? — поторопил его Джин. — Меня в любой момент могут выпустить. Говори.
— Только учти, если вздумаешь обмануть, тебе не жить.
— Не угрожай, — нахмурился Джин. — Не люблю.
— Тебе придется сначала разыскать в Рошни-Чу наших людей. Это несложно. Они помогут пройти в лагерь, где сейчас находится амир. Ты должен рассказать ему о том, что сидел вместе со мной. Объясни, что я никого не сдал. Но, главное, пусть позаботится о том, чтобы мне дали хорошего адвоката. И еще скажи, что Мусост добыл много денег на борьбу с неверными, но теперь его семья сама нуждается в помощи…
— Кто этот человек? — одними губами спросил Джин.
— Доку Гиреев, — стрельнув глазами в сторону Даги и его дружка, едва слышно прошептал Мусост.
— Разве нельзя передать это через проводников?
— Нет, — замотал головой Мусост. — Их дело ходить туда-сюда, водить кого надо, носить продукты.
— Но то, что ты мне сказал…
— Это не все. — Мусост закусил губу, словно взвешивая все за и против своего решения открыть Джину свою тайну.
— Говори, — поторопил Джин.