Радикальный удар
Шрифт:
Уже вечерело, когда Хатуев остановил автомобиль перед высокими металлическими воротами. Из боковой калитки показался рослый мужчина, по виду русский. Воротничок его белой рубашки затягивал серого цвета галстук. Он подошел к окошку со стороны водителя. Чана надавил на кнопку стеклоподъемника. В заполненный прохладой кондиционера салон ворвался запах соснового леса и трав.
— Вы Чана Хатуев? — спросил он и вопросительно посмотрел на женщину.
Та, подтверждая, едва заметно кивнула. Мужчина выпрямился
— Почему вы стоите? — спросила Ирина Петровна.
— Кто здесь нас ждет?
— Никто, — ответила женщина. — Ваш дядя просил меня, если с ним что-то случится, разыскать и привезти вас сюда. Это его дом.
— Его дом? — не поверил своим ушам Чана.
— А почему вы так удивлены? — улыбнулась домработница. — Да, Атаби построил этот дом для себя.
— Но он жил в съемной квартире…
Чана растерялся. Все его прежние представления об Атаби вмиг перевернулись с ног на голову. Он считал его аскетом, во имя светлого будущего своего народа жертвующим мирскими благами. А тут такое… Он вдруг понял, что о второй жизни Атаби не знал никто.
Словно во сне Хатуев въехал во двор. Они обогнули фонтан и остановились на выложенной мраморными плитами площадке.
— Вашу машину отгонят в гараж, — женщина показала взглядом на спускающегося по лестнице мужчину. — Пойдемте.
Миновав гостиную, они поднялись по одной из двух лестниц на второй этаж и оказались в просторном кабинете с камином и множеством шкафов с книгами.
— Ваш дядя не читал их, просто коллекционировал, — заметив недоумение в глазах Чана, сказала Ирина Петровна.
Хатуев не спеша прошел по периметру кабинета, выглянул в каждое окно и остановился у старинного письменного стола. Тем временем женщина приблизилась к книжному шкафу, взяла за корешок книги и потянула. Это оказался ноутбук.
— Здесь послание для вас. Код — дата рождения вашего отца и первая буква имени деда.
С этими словами она вышла.
Дребезжа и чихая, потрепанный временем «УАЗ» на последнем издыхании поднялся в гору и, облегченно фыркнув, покатился вниз.
— Послушай, — Шаман посмотрел на Джина, — сколько лет этому ведру с болтами?
— Я не могу сказать точно, — признался Джин. — Помню, дед на нем еще ездил, потом отец.
Шаман только хмыкнул в ответ.
Они позаимствовали машину у родственника Джина. Лишь сменили номера да повесили на установленное в салоне зеркало небольшую игрушку-обезьянку.
Справа от дороги промелькнул указатель Рошни-Чу, рядом с которым, под присмотром чумазого мальчугана, паслось с десяток баранов.
— Второй дом по правой стороне, — напомнил Джин Шаману.
Из-за грохота ему приходилось почти кричать.
Селение представляло
Шаман надавил на тормоз. Дождавшись, когда летевшие следом клубы пыли обгонят остановившуюся машину, Джин толкнул дверцу:
— Спасибо.
— Давай! — кивнул Шаман.
Джин некоторое время смотрел вслед «уазику», который развернулся и отправился обратно, потом вздохнул и подошел к железному забору, за которым тут же залаяла собака. Он хотел было постучать, но раздались шаги, звякнул засов, и в открывшейся калитке появился немолодой, с седой окладистой бородой мужчина.
— Здравствуйте, — кивнул Джин. — Я могу видеть Эрбулата?
— Он уже год как учится в Грозном, — ответил мужчина и посторонился: — Проходите.
Это был пароль и отзыв. В этом доме действительно жил юноша с таким именем. Уже год он учится в институте. Но, как сказал Мусост, Джину будет нужен не он, а его брат, который живет на другом конце селения. Говорить больше этим людям ничего не надо. Они сами все знают и кого надо покажут или отведут к кому следует.
Мужчина проводил Джина в дом.
— Вам повезло, Габис как раз сейчас пришел, — он указал рукой на дверь в комнату.
Джин шагнул через порог. Навстречу ему с дивана поднялся худощавый мужчина с большими глазами и реденькой бородкой.
— Этот человек сказал слова, о которых нам говорил Мусост, — пояснил вошедший следом седой.
— Ты видел Мусоста? — оживился Габис и указал на кресло: — Садись.
— Называй меня Ваха Довгаев, — представился Джин. — Мусост знает, что меня зовут по-другому.
— Как он там? — Габис подался вперед. — Вас били?
— Нет, — Джин покачал головой, — нас не тронули пальцем. Прошли те времена. Мусосту досталось, когда его брали. Сейчас он сидит в отдельной камере. К нам его переводили на то время, пока у него шел ремонт. Мусост просил передать, чтобы вы не волновались.
— Как он сам думает, это надолго?
— Все будет зависеть от людей, с которыми он просил меня встретиться.
Джин специально поставил вопрос так, чтобы Габис не мог обойтись без него.
— Ты хочешь говорить только с Доку? — перейдя на шепот, спросил хозяин.
— Этого хочу не я, а Мусост.
— Разве я не могу передать то, что Мусост просил рассказать амиру? — удивился Габис. — Это моя обязанность.
— Понимаешь, я пообещал Мусосту лично выполнить его просьбу, поэтому не могу доверить ее никому, — Джин выдержал паузу, размышляя, как смягчить отдающее недоверием решение. — Вдруг с тобой что-то случится? Как я потом буду жить?
— А как буду жить я, если что-то случится с амиром? — прищурился Габис. — Где гарантия того, что ты не шпион?