Радио Судьбы
Шрифт:
Он залился краской, на мгновение подумал, стоит ли извиняться или сделать вид, что ничего не случилось, на всякий случай пробормотал что-то невнятное и наконец-то взялся за нижние стропы, хотя это было уже ни к чему – купол медленно опал сам собой.
Мезенцев снова вспомнил про пузатого горбуна, ворующего белье, и теперь уже громко – «Конечно, она все поймет неправильно... Совсем некстати меня разобрало...» – но он ничего не мог с собой поделать – рассмеялся так, что на глазах появились слезы.
– Не вижу ничего смешного. –
– Нет, я... – пробовал выдавить из себя Мезенцев, но смех не давал ему говорить. – Я, наверное...
Он помотал головой, пытаясь успокоиться. Коротышка поднялась на ноги и стала потихоньку наматывать стропы на вытянутые руки.
Наконец ему удалось справиться с приступом неожиданного веселья.
– Я, наверное, глупо выглядел со стороны, когда бежал. Да? Девушка на мгновение остановилась, оглядела его с головы до ног.
– Честно говоря, я к вам не присматривалась. Но, по-моему, глупее всех в этой ситуации выгляжу я.
– Нет, ну что вы? – Мезенцеву хотелось чем-нибудь ей помочь, но его руки были заняты.
Он бы снял с нее ранец парашюта и понес сам, но не знал, как расстегивается вся эта сбруя.
– Напротив, вы смотритесь замечательно. Вы... такая решительная, смелая... Если не секрет, почему вы решили прыгнуть?
– А что? Скажете – не женское дело? – И опять этот холодный блеск в глазах. Маленькая женщина с большим ха рактером.
Мезенцев пожал плечами:
– Нет. Но как-то... Непривычно.
– Если честно, я и сама не знаю почему. Просто захотела– и все.
– И все?
– А разве нужна другая причина? Я всегда стараюсь делать только то, что хочу.
«Действительно. Разве нужна другая причина? Делай то, что хочешь. То, что тебе нравится. А ты сам – разве не поступаешь точно так же?»
Наконец коротышка собрала свой парашют, и они вместе направились к аэроклубу. Мезенцев старался делать шаги покороче, чтобы не убегать вперед.
– Не знаю... Я хочу вам чем-нибудь помочь, но... Не знаю чем, – он виновато пожал плечами.
Девушка взглянула на него, снизу вверх. Ее голова доставала ему как раз до груди. До подмышки.
– Просто идите рядом. Этого достаточно. Я боюсь, как бы на нас сверху не посыпались остальные. Ну, те, что были в вертолете. Спортсмены.
– Да? – Мезенцев задрал голову.
Спортсменов обычно бросали с большой высоты. С такой, что и вертолета не видно, особенно когда смотришь против солнца. Сейчас он его тоже не видел, но Дмитрию показалось, что эхо работающих двигателей доносится не сверху, а откуда-то сбоку. Он прищурился, но все равно ничего не смог разглядеть.
– Ну, они же профессионалы, – успокоил он девушку. – Надеюсь, никто не усядется нам на плечи. Коротышка смерила его взглядом.
– Даже если так, думаю, с вами бы ничего не случилось. А вот меня раздавили
«Как птичку, – мысленно поправил ее Мезенцев. – Маленькую птичку с острым клювом».
– Простите, как вас зовут? Она удивилась:
– За что вы извиняетесь? Мезенцев смутился:
– Ну, мало ли. Подумаете: вот, увидел красивую девушку и тут же стал к ней приставать...
– А что, разве не так?
– Так, но... Может, вам неприятно...
– Меня зовут Рита. А вас?
Мезенцев покраснел и смутился еще больше. Он отвык. Простые и естественные вещи казались ему... Дикими. Странными. Обычно алкоголь снимал все проблемы, помогал расслабиться и раскрепоститься, но ведь сейчас он не пил. А в его романах героям не приходилось знакомиться с девушками. На то они и герои. Они их спасали, укладывая злодеев штабелями из своего верного «глока» или АКМа, или просто – голыми руками, и спасенные красавицы в порыве благодарности тут же вешались им на шею и шептали в мужественное немытое ухо нежные непристойности: «Возьми меня, красавчик! Я твоя! Ты видишь, как дрожит моя грудь?! Я вся истекаю...» Тьфу!
Мезенцев впервые почувствовал огромный зазор между тем, что он пишет, и реальной жизнью. Его сквозной главный герой, капитан спецназа Некрасов (ровный пробор, волевое лицо, широкие плечи, литые мускулы, черный пояс по карате и меткий глаз, – обычный джентльменский набор для литературы подобного рода), скорее всего, не сказал бы ни слова. Просто посмотрел бы на коротышку значительным взглядом и уже через пять минут снова поднялся бы на ноги, застегивая штаны -ведь злодеи не ждут, они трудятся без выходных и перерывов на обед, прячут золото партии и похищают ядерные заряды, а кто еще будет с ними бороться, как не капитан Некрасов?
Мезенцев ощутил некоторую ущербность, словно он старался выместить на ни в чем не повинном бумажном персонаже свои собственные глубоко запрятанные комплексы. «Надо его тоже как-нибудь... Как-нибудь... Чтобы он смутился, наконец...»
– А вас как зовут?
Он и не заметил, что задумался надолго. Коротышке даже пришлось повторить вопрос.
– А? – Он чуть было не сказал: «капитан Некрасов». – Дмитрий.
– Очень приятно.
– И мне тоже.
«Да. Героем, оказывается, быть легко. Тогда, по крайней мере, есть тема для разговора – твои бесчисленные подвиги. А я...»
Что-то не клеилось. Он не знал, о чем говорить. Что он мог сказать о себе? Чем он мог ее заинтересовать? Ведь женщин нужно чем-то заинтересовывать? Или не нужно?
Пишущая машинка сполна возвращала ему все долги и авансы. Коли тебе так захотелось одерживать победы в выдуманном мире, на-ка, попробуй, чего ты стоишь в реальном. И, видимо, в реальном он стоил пока немного. Просто один раз прыгнул с парашютом. Конечно, большинство не делало даже этого, но, если вдуматься, один прыжок – это не так уж и много. Это мало что меняет.