Радиоконтакт с потусторонним миром
Шрифт:
Во время следующей демонстрации в зале было намного тише. Я пригласил нескольких друзей — шведского писателя Стура Леннерстранда, который рассказал в прессе о случае с Шанти Деви, и инженера Ивана Тренга, имевшего отличные технические навыки и активно занимавшегося парапсихологией. Я сделал это намеренно, с целью иметь двух надежных свидетелей, потому что Лорент заметил, между прочим, что мы можем иметь дело с внушением.
Мое оборудование работало безотказно, и я без труда нашел нужные сегменты пленки. Несколько техников помогли мне подключить к магнитофону усилитель, так чтобы голоса звучали
Стур Леннерстранд повернулся к Лоренту и спросил: «Ну, как, профессор, Вы все еще считаете, что мы имеем дело с внушением?» Последовала пауза, а затем Лорент смущенно и немного стесняясь, ответил: «Нет, нет, я имел в виду отдельные случаи».
После этого Тренг, Леннерстранд и я обедали в ресторане в старой части города. Мы были в хорошем настроении, и еда была великолепной.
С этого момента я знал точно: преодолеть сопротивление могут только факты.
Глава 45
Моя первая публичная лекция. — Профессиональный иллюзионист получает убедительное доказательство. — Редактор и издатель приезжают из Фрейбурга. — Подготовка ко второй пресс-конференции и ее успех. — Суровое испытание в
Нордхейме.
Друзья попросили меня прочитать лекцию в Стокгольме. Лекция состоялась, за ней последовала всеобщая свободная дискуссия. Было задано много вопросов. Один тип изо всех сил старался загнать меня в угол. Это вызвало дискуссию, в которой присутствовавшие приняли живое участие. В конце концов, воинственный джентльмен прекратил допрос.
Через несколько дней мне позвонил человек, попросивший о встрече со мной. Он хотел сообщить мне что-то важное по поводу моих записей.
Когда он появился у меня дома, я сразу узнал в нем того, кто подверг меня допросу. Его звали Джон Линделл, и он был иллюзионистом. То, что он сообщил мне, было крайне интересным. Специально для моей лекции Линделл купил миниатюрный магнитофон, который он тайком держал на коленях. На лацкане пиджака он как цветок закрепил крошечный микрофон. Он сделал это с намерением разоблачить меня как мошенника. Когда дома он прослушал свои записи, то внезапно обнаружил поющий женский голос, который комментировал мою лекцию по-немецки и по-шведски.
Самым интересным было то, что женский голос заговорил в тот момент, когда я начал рассказывать о помощи, которую оказывала мне Лена. Голос пел: Слушай — слушай контакт, в Моэлнбо светит солнце». Я сделал копию этой записи. Линделл казался очень взволнованным. Он считал происходившее настоящей сенсацией, хотя его самого это приводило в замешательство.
«Я хотел разоблачить обман., - признался он, — но Лена меня опередила, и Вы только взгляните., - он указал на окно, — сегодня в Моэлнбо действительно светит солнце, хотя до этого несколько недель шел дождь.».
В марте ко мне приехали два гостя из Фрейбурга/Брейзгау в Германии. Кирнер из
Результат их визита в Нисунд: мы провели несколько записей через микрофон и радио, о чем были опубликованы две подробные статьи в выпусках за март и апрель 1964 года. Я хотел бы добавить, что Кирнер и Гейслер очень открытые, объективные и любезные люди. Я глубоко убежден, что их участие в нетрадиционных исследованиях имеет очень большое значение для Германии и других немецкоязычных стран.
После того, как моя книга была опубликована в Швеции, я получил короткую передышку. За это время я написал серию статей о втором «Последнем дне Помпеи». Раскопанные части города в последние годы начали зарастать буйными сорняками. Треть античного города уже превратилась в джунгли, которые разрушили множество фресок и мозаичных полов.
Мои статьи вызвали интерес общественности, и Шведское телевидение предложило мне создать небольшой документальный фильм о Помпеи.
Летом у меня были гости из Америки — президент Парапсихологического общества Северной Каролины В.Г. Ролл с женой. Мы вместе провели несколько сеансов. Настроение было спокойным и радостным, и нам удалось сделать несколько очень четких и большей частью юмористических записей.
Тем временем, профессор Бендер обратился к нескольким известным немецким физикам и специалистам по акустике. Ему удалось организовать в Нордхейме группу ученых с участием представителя Института им. Макса Планка.
Я пригласил в Нисунд Ирмгард Керстен и ее сына Арно. Мы не виделись с апреля 1960 года, когда умер ее муж.
Я проиграл первую запись голоса Феликса. Она поняла текст, но попросила более громких записей. Тогда я продемонстрировал монолог Гитлера, который они поняли до последнего слова.
Потом я поставил пленку Стенсона, не сказав, что именно собираюсь проиграть, однако когда Феликс дважды позвал меня по имени, они соскочили со своих мест и взволнованно закричали: «Это папа, папа!»
Позже госпожа Керстен написала мне письмо, в котором подтвердила, что действительно слышала голос своего мужа на пленке. Она также согласилась принять участие в предстоящей пресс-конференции в Нисунде. На эту конференцию, которая должна была состояться 12 июня 1964 года в Нисунде, я также пригласил госпожу Фальк. В этот раз мы провели специальную техническую подготовку. Мой друг инженер Тернквист установил в помещении два громкоговорителя и подсоединил к моему магнитофону высокочувствительный фильтр. У Тернквиста был необычайно тонкий слух. Хотя ему было за сорок, он мог различать звуки до 20,000 герц.
В этот раз снова присутствовало около 40 журналистов, но какая разница по сравнению с прошлым разом! Я больше не был в одиночестве. Рядом со мной сидел Клод Торлин со своим магнитофоном и записями. В зале среди журналистов были госпожа Керстен, Арно Керстен и госпожа Фальк, которые мне дружески подмигивали. В зале царила доброжелательная атмосфера.
Почти все журналисты были хорошо информированы и внимательно следили за происходящим. Я начал с короткого рассказа, а затем включил магнитофон, выбрав записи, которые были сделаны в присутствии известных ученых и надежных свидетелей.