Радужная Нить
Шрифт:
Доведётся ли увидеть, как отмечают праздник здесь, в приморском городе? Если такая погода продлится ещё несколько дней, будем утешаться тем, что это добрая примета. Закупить продовольствие для путешествия не составит труда по любой погоде, а вот раздобыть лодку — точнее, опробовать её… Как знать, даёт посудина течь или нет, если то и дело вычерпываешь из неё воду, щедро поставляемую небесами? Хотя бы один погожий денёк!
Наш давешний разговор с юмеми и Мэй-Мэй закончился полным провалом моего намерения отплыть на Хорай в одиночку. Провалом, которому я втайне был рад — настолько, что Ю тотчас же
Мы помогали Химико в шитье: мастерица настроилась обшить весь отряд, а хозяйские девочки, не говоря о Мэй-Мэй, оказались на диво толковыми подручными. А ещё беседовали и отсыпались. В последнем всех превзошёл юмеми, но при его способностях немудрено. Я болтал с Мэй, то расспрашивая её о брате и его делах — он многим с ней делился; то возвращаясь к цели своего пути, который никак не желал продолжаться, и это выводило из себя. Необычное чувство владело мной: я ощущал себя птицей, готовой к перелёту, рвущейся в небо и не решающейся сделать первый взмах крыльями. А там, далеко-далеко, ждёт меня волшебный остров, которому посвящены самые прекрасные сказания, заставляющие сердце трепетать в предвкушении чуда. И, быть может, то, за чем мы охотимся. Как бы ни выглядело снадобье, дарующее вечность — я должен его отыскать, и где, как не на Горе Бессмертия?
Но дни шли, я смотрел на залив, прочерченный струнами дождя, словно огромная бива, слушал его музыку, раздражённо отлеплял от взмокшей шеи ворот косодэ и оставался на месте.
А птицы уже закончили вить гнёзда.
На закате Первого Дня Древа в гостиницу постучался невысокий человечек в скромном облачении слуги и вручил мне послание, сложенное в форме цветка пиона. С превеликим удивлением я прочёл слова, чьё изящество наводило на мысль о женщине, искушённой как в составлении стихов, так и в искусстве их начертания.
Меж двух крутых берегов
На бледные щёки лотоса
Слезинки роняет дождь.
Долго ли ждать, пока
Мост обручит берега?
Да, изумился я несказанно. Любовное послание, надо же! И от кого? Та дама, что встретилась во время нашей с Ю прогулки — могла ли она приложить к этому руку? Возможно, женщина лишь посредница, наперсница более юной особы, с которой я знаком. Всё сходится: Лотосовый Квартал, река, мост. Юмеми, как всегда, оказался прав.
Приказав слуге обождать, я взбежал наверх и, нетерпеливо грызя кончик кисточки, начертал подобающий ответ:
В капли на лепестках
Заглядываю —
Силюсь имя твоё прочесть.
Вышло чересчур прямолинейно, но любопытство мешало мне сосредоточиться. Свернул в несколько раз, как сумел.
Расспросы посыльного ни к чему не привели,
Ночью я спал беспокойно, а утром ни свет, ни заря, получил ответ, ради которого то и дело выглядывал во двор, изображая беспокойство по поводу грозовых туч… которые, кстати, рассеивались!
Струится глубокой тоской
Горчащая влага неба.
Останется имя сокрыто,
Коль даже лицо моё
Возлюбленным позабыто!
Вот это да! Хитрый ход, ничего не скажешь. Что бы такое придумать, как бы выяснить наверняка?..
Проследить посланника до самого дома томящейся от неразделённой любви особы? Но я не умею прятаться в тенях, а просить госпожу Химико — значит, выдавать чужую тайну. Кто знает, вдруг чувства заслуживают уважения… а может, и большего?
Кстати, красиво звучит, "томится от любви"! Надо использовать. Итак, как там меня учили? Сначала отдадим дань образности, заключённой в первых строках полученного послания, а затем придадим сказанному внятность:
Томится в струях дождя… забвение…
Нет, чушь какая-то! Я смял испорченный листок. А то получается "ничего не помню, ничего не знаю"! Но что ещё может в них томиться, в этих струях, если я действительно не представляю, кому пишу?
Попробуем иначе. Хотя «томления» жалко до слёз! О, слёзы!
Раскаянья слёзы льёт
И камень
При радостной встрече…
По-моему, неплохо! Мол, прошу прощения, готов искупить… Хотя…
— Как может камень проливать слёзы? И что значит, радостная встреча? С кем? С черепом того, в кого швырнули оным камнем? Всё равно, пытаюсь вообразить и чувствую себя ущербным.
Я подпрыгнул — голос раздался над самым ухом. И как этот человек, пересчитывающий боками каждый угол, сумел просочиться в мою комнату незамеченным?!
— Не подглядывай! — я закрыл послание рукой. — Нахал!
— Извини. Просто не смог удержаться, прочтя такой бред…
— Ясумаса! Да будет тебе известно, что не всем на роду написано быть поэтами! Это ты у нас обласкан богами, а мне хотя бы смысл изложить.
— И какой же призыв ты вкладываешь в эти строки? — хмыкнул он.
— Неужели непонятно?! — фыркнул я. — Спрашиваю, когда встретимся и где.
— А с кем? — поднял бровь Татибана.
Я раздосадованно оттолкнул листок в сторону.
— А это самый главный вопрос!
Ясу разинул рот.
— Как это?
— А вот так! — злорадно усмехнулся я. — Неизвестная поклонница. Изнывает от любви, сетует на мою забывчивость… всё, как полагается!
— Боги, да когда же ты ухитрился?! — возопил тот, хватаясь за голову. — Ты же из дома лишь раз выходил, да и то — вместе с господином Ю. А ну, признавайся, гуляка!