Радужная Нить
Шрифт:
(Третий День Крови месяца Светлой Воды, 499-ый год Алой Нити)
Ханец поправил шапочку, спрятал под толстую войлочную ткань разноцветные пряди. Мэй-Мэй подала хозяину увесистую связку монет, и та звякнула, скрываясь в широком рукаве тёмно-синего ханьского халата из простого, но добротного хлопка. Я наблюдал за приготовлениями к прогулке со смешанным чувством, состоящим из облегчения и тревоги. Юмеми наскучило сидеть дома в надежде быть призванным ко двору, и я неожиданно для себя выяснил, что этот милейший человек может быть совершенно невыносимым, если изнывает от
— Ты действительно уверен, что обойдёшься без моего сопровождения? — всё-таки спросил я ханьца, на точёном лице которого наблюдалось предвкушение новых впечатлений. С таким лицом и попадают в неприятности. А Ю — он ведь совершенно беззащитен за пределами своих снов! Что он сможет противопоставить какому-нибудь громиле в тёмном переулке? К тому же, он так красив, а люди бывают разные…
— Более чем уверен, — усмехнулся тот.
— Даже Мэй-Мэй не возьмёшь?
— Вот брать Мэй-Мэй — это и впрямь напрашиваться на приключения, о которых ты мне, любезный, все уши прожужжал.
Что я говорил? Совершенно несносный человек! Особенно в своей правоте.
— Когда намереваешься вернуться?
— Я погрешил бы против гостеприимства твоего дома, Кай, задержавшись до неприлично-позднего времени, — ханец ободряюще потрепал меня по плечу. Как ребенка, который нудит, чтобы нянька не уходила, и просит возвращаться поскорее. Но я не ребенок, а Ю — не нянька. Да и работы у меня накопилось за время отсутствия…
— Удачной прогулки, — невольно улыбнулся я. — Не болтай лишнего про Сына Пламени, а то знаю я тебя! И смотри, сегодня День Крови, не попорть её никому…
— Оставляю госпожу Ю на твоё попечение. Не горячись, пока меня нет, а то куклы на деревянной основе, и так легко воспламеняются…
Мы обменялись ещё парочкой колкостей, приняли заверения Мэй-Мэй, что в случае пожара она удалится от меня на безопасное расстояние, и юмеми покинул наше общество.
Я передал его мнимую супругу под присмотр матушки и в ожидании Ясумасы занялся домашними обязанностями, которых у меня, младшего сына почтенного и благородного семейства, не меньше, чем у прочих. Иногда хочется сбежать от этих донесений и чисел, мер риса и количества душ, бумаг и моккан куда-нибудь далеко-далеко, в волшебный мир, лишённый сложностей, надуманных человечеством.
Впрочем, даже мой скромный опыт столкновения с волшебством подсказывает, что в том мире полно других трудностей и забот. Не говоря уже об опасностях.
И всё-таки, ну разве не чудесно было бы?.. Вот взять, к примеру, скучную обязанность принимать посетителей. Ясу не в счёт, но ведь то и дело приезжают управляющие землями и привозят не только деньги, но и тяжбы, которые я должен рассматривать. Точнее, делать это положено Хономару, но где его взять? А отец давно сместил все деловые вопросы на меня, это же не при дворе сокутаями
Ах, эти числа, как же их много! А ещё вести из провинции, приказы, которые следует заверить хотя бы моей личной печатью, поскольку семейной владеет Хоно, и она где-то на севере. И бумаги, бумаги… ворохи бумаг!
Только вознамеришься засесть в купальне, как прибежит кто-то из слуг с известием, что такой-то, верный дому Хитэёми, терпеливо ожидает счастья лицезреть своего господина. Тот самый единственный случай, когда «господин» — это я и только я.
Какое уж тут омовение с расслаблением?
Так вот, к чему я всё это?
А к тому, что некий господин Ю, ныне шатающийся по городу, никогда не сталкивается с подобными трудностями. Почему? Да потому, что всегда знает наперёд, кто и зачем пожалует в его скромную обитель. И может легко уклониться от встречи или подготовиться к ней. Тот самый лес, который так долго водил меня своими извилистыми тропками — не просто лес, а кусочек Юме, каким-то хитрым образом перенесённый в Мир Яви. И бродить по нему можно долго… или не очень, но этого времени всё равно хватит, чтобы хозяин дома перекусил, приоделся, неторопливо закончил омовение. А в лесу пройдёт несколько мгновений. Или полдня. Как заблагорассудится юмеми.
В дороге я допытывался у спутника, откуда ему стало известно, кто и зачем к нему явился. Оказывается, пока я шествовал к дому, одна любознательная разноцветная личность старательно изучала, что же я собой представляю и зачем намерен его побеспокоить. Неудивительно, что пришлось столько плутать. А всё потому, что дядюшкино поручение было и остаётся загадкой для меня самого!
Подробного описания, как именно он это делает, я из скрытного южанина так и не извлёк, но уверился, что о моём посещении его никто не предупреждал. И то хорошо, хоть что-то прояснилось.
Разве не здорово быть юмеми? Вот бы перенять что-нибудь полезное!
Ясумаса освободился от своих обязанностей только после обеда, что не помешало ему присоединиться ко мне за чашечкой чая. А всё Ю виноват! Надо было постараться, чтобы приучить меня к напитку за столь короткий срок! Он то и дело отправлял Мэй-Мэй на кухню за кипящей водой; лист же использовал из привезённых с собой запасов, справедливо полагая, что у нас дома не найдёт ничего утончённого. И где только достаёт столь необыкновенный чай? Ханьский, должно быть. Вот и я пристрастился, так что решил не страдать в одиночестве, а заразить Ясу. Лист у меня был самый обычный, но в пути я подсмотрел, как орудует нашим дорожным чайничком девушка-кукла, и многому у неё научился.
Точнее, я только сейчас впервые попробовал и понял, что научился! И кто мог ожидать, что заваренное мной безобразие, позаимствованное с кухни, можно будет пить?.. Разве что, дело не в качестве листа, а в умении?
— Изумительный вкус. Немного терпковатый, но очень нежный! — мой друг пригубил из маленькой чашечки, глиняной, покрытой изнутри бледно-жёлтой глазурью. Напиток в ней как будто светился. — Восхитительно! Передай поклон матушке.
— Не поверишь, но это моих рук дело. Так что, — я вспомнил недавний разговор и фыркнул, — можешь представить меня своим родителям под видом долгожданной невесты. Главное, чтоб лица не разглядели. А чай и саке я им поднесу со всем почтением! Всё будет, как полагается. Только вот наследника не обещаю, сам понимаешь.