Радужная Нить
Шрифт:
Все слова, приличествующие случаю и заученные наизусть ещё в детстве, куда-то улетучились. Проклятье!
— Вот.
Н-да, и где тот высокопарный слог, которого так усердно добивались мои наставники? Хорошее начало.
Мужчина медленно развернул свиток и принялся вдумчиво изучать его содержимое. Было бы только, что… Может, увлекается тонким искусством начертания?
Пользуясь случаем, я исподтишка стал рассматривать собеседника, налив себе в блюдечко чая из ближайшей чашки. Поражённый гармонией целого, я не сумел бы дать описание отдельным чертам этого необычного человека, если бы таковое понадобилось.
Первое,
Черты лица правильные — совершенные, иначе и не скажешь. Удлинённый, слегка вздёрнутый, но изящный нос придаёт лицу дополнительную миловидность, а узкие, и при этом большие глаза… нет, нельзя быть столь беззастенчивым! Позже рассмотрю. Но самое главное — волосы. Таких мне видеть не приходилось. Прямые и длинные, до пояса, со лба они убраны на затылок и свободно ниспадают по спине разноцветными прядями… почему разноцветными?
Хороший вопрос. Приближённые Сына Пламени красят волосы тем ярче, чем выше ранг. Но только в алый цвет и его оттенки! Никакие другие цвета, конечно же, не дозволены. Чем пользовался хозяин дома, я даже представить не могу. Разве что цветной тушью — но ведь это вредно! Однажды в детстве я стащил красную, желая уподобиться старшему брату, но был пойман и наказан. За три провинности: взял на себя преждевременный обет служения Пламени, причем самовольно; покусился на чужое имущество; едва себя не изуродовал. Отец больше всего возмущался по поводу первого обстоятельства, мать — по поводу последнего, а брат расстраивался из-за второго, поскольку тушь принадлежала ему. Выволочка была знатная, с трёх сторон сразу…
Но вернёмся к чужеземцу. Самое удивительное, что смотрелось это разноцветье очень красиво, и с павлинами моего троюродного дядюшки сравнений не вызывало. Возможно, потому, что цвета казались слегка приглушёнными. Они не кричали, а, скорее, пели и плавно переходили друг в друга — как радуга, приветствовавшая меня сегодня в полдень. Неужели знамение?
— В мире не бывает случайных вещей, — вполголоса обронил ханец, видимо, посчитав осмотр завершённым. А то я не приметил, как он и сам нет-нет, да бросит на меня косой взгляд! Наверно, и за свиток взялся, чтобы беспрепятственно составить обо мне первое впечатление. — Разумеется, и ваше появление здесь — никак не случайность.
Так или иначе, но надо же, как его слова совпали с моими мыслями!
— О чём это вы? — переспросил я.
— О вашем появлении здесь.
Он поднял брови, будто дал хорошее объяснение. Скрытный и себе на уме. Ну и ладно.
— И какого вы мнения касательно того, что держите в руках? — сухо спросил я.
— Этого? — он постучал по бумаге удлиненным ногтем. — Отвратительно! Ни малейшего сходства!
Я не ослышался? Да как он смеет?!
— Что?!
— Оттиск сделан неплохо, даже чётко, но сама печать… нет, её создатели уж точно не видели птицы Хоо! Никогда в жизни.
Хм, будто он видел! Впрочем, я-то думал, речь о содержании, и меня обвиняют в том, что свиток — подделка.
— А само повеление императора? Когда мне сопровождать вас ко двору?
— Хотел бы я знать… —
— Э? — Да, с каждым переспрашиванием запас известных мне слов прямо-таки обогащается! — Разве не следует поторопиться, когда в ваших руках приказ, данный властью самого Сына Пламени?!
Тут я вспомнил, что мандат гласил «так скоро, как представится к тому возможность», и запнулся. По губам собеседника скользнула понимающая усмешка.
— Я потороплюсь с превеликим удовольствием! Но… — он сверился со свитком, — так скоро, как представится к тому возможность.
— И когда же она представится? — раздражённо осведомился я.
— А это зависит от вашего милостивого участия, любезный посланник!
— От моего участия?
— Именно. У меня есть одно незавершённое обязательство, перед отъездом его надо непременно выполнить, иначе… я даже не хочу рассказывать, что случится иначе.
А дело-то затягивается. Не следует ли настоять на немедленном отъезде из города? Я посмотрел на собеседника с опаской, внушённой сомнениями в собственном праве на подобную настойчивость. Нет, глупо упорствовать, не выяснив, с каким человеком столкнула меня судьба.
— В чём суть обязательств? — нахмурился я. Что ж, если для того, чтобы извлечь ханьца из Южной Столицы, придётся попотеть — я готов. Ничего лучшего день Золы и не сулил.
— Куда спешить, давайте сначала допьём чай! — с улыбкой замахал руками тот. — Уверен, когда вы попробуете его из вон той чашечки, а не из крышки гайваня, [13] тонкий вкус напитка придётся вам по душе! Не хочу вас расстраивать, но крышка предназначена вовсе не для питья!
В тот миг я понял: даже совершенство может быть редкостной сволочью! Совершенной.
13
Как вы уже, наверно, поняли, гайвань — ханьский чайный прибор.
Глава 2
Доверие
(Второй День Золы месяца Светлой Воды, 499-ый год Алой Нити)
Всегда полагал, что неплохо скрываю чувства, но этот человек выбил меня из колеи с лёгкостью, никем не превзойдённой доселе! Я умолк, надеясь скрыть обиду, недостойную высочайшего посланника, и с напряжённым кивком принял из рук оскорбителя чашку ароматного настоя с дымным послевкусием. Мы потягивали чай в полной тишине. Я не знал, о чём спросить, хотя вопросы так и роились в моей голове. Впрочем, есть ли смысл их задавать? Этот ханец, или кто он там, не показался мне человеком, склонным к откровенности с посторонними. Зато насмешничать горазд, в чём я уже убедился!
И ведь был готов к моему появлению, вот, что странно! Если Управа побеспокоилась известить его, то кто же он такой? Наконец, я собрался с духом и спросил:
— Простите, можно задать вам вопрос?
— Разумеется, — я был награждён поощрительной улыбкой.
— Как ваше имя?
Сидящий напротив меня мужчина пожал плечами, будто я осведомился о чём-то не слишком важном и слегка непристойном. Например, кем ему приходится Мэй-Мэй.
— Едва ли я смогу дать вам ответ, — произнёс он по некоторому размышлению.