Радужные надежды

Престон Аманда

Шэрон старалась убедить себя, что рада этому. Чем меньше она видит его, тем лучше для ее бедного, израненного сердца. Но ей было жаль, что он снова хоронит себя в работе. При виде усталого, осунувшегося лица Рэндалла ей едва ли не плакать хотелось. Неужели бизнес важнее здоровья?

В дверь постучали, и на пороге появился Рэндалл. На губах его играла легкая улыбка.

— К тебе тут посетитель явился, то есть явилась. Я сказал, что на всякий случай предупрежу тебя, чтобы ты успела привести себя в порядок.

Шэрон

приподнялась и разгладила простыни. С тех пор как она слегла, ей звонили несколько однокурсников. Но никто еще не навещал.

— Посетитель? Кто?

— Маленькая седовласая старушка. Ее имя тебе, должно быть, знакомо. В Каталонии так обычно называют старших дочерей в честь национальной святыни…

— Сеньора Монсеррат! Но как она добралась сюда? Неужели пешком шла в гору?

— Нет, просто сосед подбросил ее по пути. Чем бы ее угостить?

— Она любит чай со льдом, лимоном и сахаром. Клади побольше лимона и сахару.

— Хорошо. А тебе чего принести?

— Что угодно. Я знаю, ты считаешь меня привередой, но это не так. Честно!

Рэндалл подошел к кровати, склонился и легонько щелкнул Шэрон по носу.

— Будь ты привередой, жить здесь было бы куда проще, как ни парадоксально.

— Что-то я не понимаю.

Рэндалл провел пальцами по ее щеке и направился к двери со словами:

— Вот и славно. Не хотелось бы, чтобы ты поняла.

Шэрон не успела подумать над этими загадочными словами, поскольку с комнату вплыла сеньора Монсеррат собственной персоной. На ней было закрытое летнее платье, соломенная шляпка и легкие туфли.

При виде дорогого сморщенного лица старушки Шэрон едва не расплакалась.

— Ах, милая сеньора Монсеррат, как же я вам благодарна! Но вы себя не чересчур утруждаете?

— Пустяки, милочка. Я, признаться, по тебе весьма соскучилась.

— Еще раз спасибо.

— Как ты, деточка? — И старушка погладила Шэрон по плечу.

— Уже хорошо. Но врач не позволяет мне вставать. Говорит, через пять дней я уже буду на ногах, поскольку ребенку придет время появиться на свет.

— И это произойдет, как только тебе разрешат ходить, да?

— Да, — подтвердила Шэрон, улыбаясь. — И я жду не дождусь. Так устала лежать, просто сил нет! А еще хочется поскорее увидеть моего малютку.

Сеньора Монсеррат сняла соломенную шляпку и поправила пучок, в который были собраны седые пряди.

— И мне тоже.

— Простите, что не могла приходить стирать для вас, но вскоре после родов я…

Старушка рассмеялась и замахала рукой.

— Плевала я на белье! Мне не хватает твоей флейты. И общества.

— Готова поспорить, что, будь у вас дети, никто из них не попадал в такую скверную историю, как я. Я почти рада, что бабушка умерла. Ей было бы стыдно за меня.

— Ничего подобного, — погрозила пальцем сеньора. — И бабушка

твоя не была совершенством. Никто из нас не идеален. И все были молодыми.

— Это так, но мне всегда хотелось, чтобы она мной гордилась. Особенно из-за мамы. Бабушка так ее и не простила. А я пошла по той же дорожке.

Старушка собралась было возразить, но тут вошел Рэндалл с прохладительными напитками. Оставив заготовленную фразу непроизнесенной, гостья Шэрон бесцеремонно оглядела его с головы до ног.

— Мне подумалось, что немного чаю со льдом вам не помешает.

Второй стакан Рэндалл протянул Шэрон, а старушка тем временем отпила глоток и заметила:

— Неплохо, неплохо. Не так, конечно, как Моя верная помощница делает, но все же весьма вкусно.

Рэндалл негромко фыркнул от неожиданного комплимента, и Шэрон подумала, что ему наверняка непривычно прислуживать другим. Из того, что она о нем знала, выходило, что большую часть жизни Рэндалл провел в офисе или на деловых переговорах. А теперь вдруг кому-то помогает. Ну и ну. Вот уж воистину пути Господни неисповедимы!

— Благодарю вас, сеньора, — сказал Рэндалл.

— А чем вы зарабатываете на жизнь, молодой человек?

— Я бизнесмен, работаю в Англии. Да и родом я оттуда.

— Я догадалась по акценту. Но Англия — это далеко. И как бизнес, процветает?

— Да, пожалуй, — вежливо ответил Рэндалл.

— Вот и славно, вот и славно…

— Он хозяин соседней виллы. — Шэрон почувствовала потребность вмешаться.

— Помню, помню, милочка, ты мне рассказывала. — Старушка задумчиво посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Рэндалла. — И надолго вы в наших краях?

— Пока Шэрон не родит. А потом вернусь обратно в Англию.

Услышав, что он собирается уезжать, хоть это и было очевидно, Шэрон затосковала. Неизвестно почему. Не может же Рэндалл вечно торчать в Бланесе! Ему надо налаживать собственную жизнь, а ей — свою. Хорошего понемножку. И плохого тоже.

— Жаль, жаль. Шэрон не помешал бы человек, который заботился о ней после родов.

— Сеньора Монсеррат! — выдохнула Шэрон. — Сейчас не старые времена! После родов я прекрасно смогу о себе позаботиться. Кроме того, Рэндалла ждет срочная работа в Англии. Он не может остаться в Испании надолго. Бизнес требует много сил и времени.

— Я и не говорила, что он должен остаться. Просто выразила сожаление, что он уезжает.

Шэрон вздохнула, и Рэндалл понял, что пора ретироваться.

— Пойду поработаю. Позовите, если что-нибудь понадобится, хорошо?

Подождав, пока за ним закроется дверь, сеньора Монсеррат решительно заявила:

— Нет, милочка. Ты просто не имеешь права упустить такого человека. Он очень хорош!

Действительно хорош, мысленно согласилась Шэрон. Но внешность не главное.