Рагнарек (Риадан - 3)
Шрифт:
– - Я -- Феникс Лассара, Вечный без клана...
Том изумился, что друг внезапно решил раскрыться совсем незнакомому пацану, но вдруг сообразил, что взгляд Феникса направлен куда-то за спиной мальчишки. И лишь затем полыхнуло. Не озноб, а жар, словно вылили кипящее олово. Медленный поворот головы.
Из стены медленно выходило ОНО -- сверкающий силуэт, словно тончайшая человеческая оболочка наполнена расплавленным, кипящим металлом. Бесстрастные глаза -- просто объемный рельеф на золоте лица -- внезапно полыхнули желтым сиянием и вновь угасли. Символом могущества --
– - Единый!
– - пророкотало чудовище, и, судя по всему, сочло на этом обряд представления достаточным. По крайней мере, оно ринулось в атаку сразу же после своего слова. Лезвие выросло прямо из руки, но не стало ее продолжением, отделившись в меч с рельефной тяжелой рукоятью и пышной золотой чашей гарды. И только по блеску клинка было ясно, что чудовище вырастило этот клинок прямо из себя.
Феникс еле успел подставить свой меч, спасая шею от неминуемого удара. Затем отскочил на шаг и снизу вверх кинул разящую сталь, вложив в удар всю силу руки. Но монстр оказался проворнее и, качнувшись вправо, пропустило лезвие почти вплотную к своему боку, а затем сделал ответный выпад.
Два клинка -- сталь и золото -- скрестились, и огненные искры напряжения рванулись в стороны, ослепляя мальчишек дуговым огнем сварки.
– - Уходите!
– - заорал Феникс, обращаясь к другу и Иэрнэ.
– - Ты -- всегда думал о других!
– - тяжелые мысли монстра скрипом отдались под сводами черепа, раскатились ржавыми шариками, рождая боль и замедляя реакцию. И, словно желая сломить этой болью, чудовище продолжало:
– - И поэтому я -- сильнее. Я -- Единый! И люблю себя! А ты...
Феникс превозмог боль и резко закрутил меч противника, выбивая его под сводчатый потолок с лепными узорами. Меч взмыл на недосягаемую высоту, но тончайшая нить тянулась от сверкающей руки к клинку, и по этой нити перетек меч обратно, не достигнув дворцовых сводов...
Дворец?! Том изумленно замер, ибо лишь сейчас сообразил, что вокруг -не тесное парадное старого домика, а зала прекрасного, но мертвого какого-то дворца. Или огромного, невиданного Храма.
– - Не думал, что ты сменишь имя, Тот, Кто Восстал В Мощи Своей!
– - Я Феникс! И не был иным!
– - Я что, не узнаю Крылатого?!
– - монстр кольнул Феникса в грудь, но крылатый мальчишка увернулся и резко ударил по руке атакующего.
Кисть вместе с мечом со звоном упала на пол, расплескавшись брызгами, и Феникс крутнулся, привычным жестом с разворота срубая сверкающую голову обезоруженного чудовища. Но тех долей секунды, что вертелся крылатый, оказалось достаточно, чтобы расплескавшееся втянулось в недра Единого, и вновь отросшая рука с мечом встретила сталь клинка почти у самой шеи. Звякнуло, и только искры покатились по полу.
Столкновение было столь сильно, что отбросило Феникса на скользкие плиты пола, и меч его полетел в угол. Не выжидая, меч монстра обрушился вниз, на открытую шею лежащего.
Никто не успел понять, что произошло, просто Том метнулся вперед и в прыжке отбил удар, адресованный
– - Шипокрыл...
– - задумчиво протянул Тема.
– - А что, похоже! Точно как в книжках, даже еще колючее!..
Темка не без содрогания смотрел на то, как Жека приближается к замершей перепончатокрылой дряни и берет ее двумя пальчиками за усеянное шипами крыло, поднимает и внимательно осматривает. Затем оба мальчишки зашли в Храм и Темка плюхнул ядовитую тушу шипокрыла на алтарь. Усмехнулся уголком рта:
– - Приносим эту жертву тебе, Единый! Ты эту дрянь породил -- тебе и прибирать это тело из бытия!..
– - Боюсь -- долго ждать прийдется, -- из тени в углу Храма шагнул давешний Женькин знакомец-вампир. Он подошел к алтарю и задумчиво ощупал крыло чудища. Затем оторвал клочок перепонки, пожевал его и глотнул, прокомментировав: -- Точно не Мельтора, а Единого творение: всюду ядовито насквозь! Человек бы на третьей секунде помер!
– - А Вы -- не человек?!
– - влез в монолог Темка.
– - Разумеется! Видишь же, что тени нет! Значит -- Вампир!
– - Ага! А я -- Тень Отца Гамлета!
– - Ты не веришь мне?
– - А с чего бы! В кои-то века вампиры получили возможность беспрепятственно входить в Храмы Гочподни! Ой, Господни!
– - Вот с подобных оговорок все и началось! А теперь имя Единого не испугает даже рядового призрака!
– - при этом старичок достал из кармана маленькое алюминиевое распятие и принялся ковырять им в зубах, удаляя обрывки перепонки шипокрыла.
– - И ш тех пор, как штали штамповать ширпотребом эти талишманы, они, люди то-ешть, жаведомо жагашили шилу рашпятия и вшех имен Вшевышнего!
– - и он наконец-то сплюнул лоскуток перепонки. И в этот момент раздался страшный грохот.
– - А вот и мусорщики пожаловали!
– - Темка радостно кивнул на Тома и Единого, влетевших в Алтарный Зал, но не остановивших своего поединка. Те же тем временем ожесточенно рубились, не обращая ни малейшего внимания на троицу в углу возле алтаря. Вампир пристально присмотрелся к дерущимся и глубокомысленно изрек:
– - Меня тут не росло! Чао, ребятки!..
– - при этом он шагнул в висящий на стене портрет и растворился в нем. Секунду спустя из картины высунулась его голова и назидательно произнесла: -- На Вашем месте я бы тоже слинял! Так что не теряйте времени!
– - и окончательно исчез в произведении живописного искусства.
Однако малыши, завороженные небывалым поединком, не сдвинулись с места. Да и было отчего: такие "баталии на двоих" не во всяком сериале увидишь!..
Меч снес голову сверкающего монстра, но тот не грохнулся на плиты и не истек молниями Силы. Напротив, изящно склонившись и не капнув ни единой каплей из облегченной шеи, он поднял за корону свою голову и повернулся к Тому.
– - Убить думал! Единого?!!!
– - насмешливо пророкотала башка и, всосавшись в пальцы держащей ее руки, комом протекла под сияющей металлической кожей и вынырнула на шее, занимая свое место.