Рагнарёк. Книга 2
Шрифт:
— А почему же?
— Пусть у меня нет ни силы, ни мудрости моего отца, — Юный хан выпрямился в седле и заговорил громче, — Великое Небо наделило меня даром видеть скрытое. Я чувствую, что твой путь важен. Важнее даже судьбы моего народа. Багатуры позаботятся о тех, кого смогут отыскать, но мое место рядом с тобой. Пусть даже все, что я могу предложить тебе — вот этот лук.
Один лук. И один мальчишка, который еще не набрал сил, чтобы сражаться… или уцелеть там, где нам предстоит пройти.
— Я не звал тебя с собой, хан. — Я сложил руки на груди. — Не зову и теперь.
— Мне
Засранец. Упрямый мелкий…
Впрочем, уже не такой мелкий. За последние несколько дней Темуджин стал выглядеть куда старше и даже как будто немного вытянулся и прибавил в плечах, словно сама реальность этого мира прокрутила его биологические часы на пару оборотов вперед. Видимо, для того, чтобы он смог исполнить какое-то одному ему ведомое предназначение.
Как знать — может быть, наше с ним общее. Норны крепко сплели нити судьбы учителя и ученика, юного хана и задолбанного усталого Видящего. Не распутать, не разорвать. И я же обещал Есугею…
— Ты собираешь стоять здесь до самого Конца Времен? — Темуджин посмотрел мне прямо в глаза. — Что ты скажешь, Антор-багатур.
— Скажу — постарайся не отставать. — Я взялся за узду. — У нас впереди долгий путь.
ГЛАВА 20
Под накидкой было жарко — хоть она и состояла чуть ли не наполовину из насквозь промерзших веточек, давным-давно опавших листьев и, собственно, снега. Видимо, защитная магия, способная укрыть Славку даже от «Истинного зрения», умела еще и согревать. Словно тот, кто когда-то давно наложил на древние лохмотья целую пачку полезных заклятий, знал, что однажды ее обладателю придется прятаться и в сугробе… И вообще где угодно.
И этот могущественный кто-то изрядно перестарался. За полчаса с небольшим сидения в засаде под накидкой стало горячо, как в сауне, хоть вокруг и мела метель. Капля пота проползла наискосок через лоб и через несколько мгновений повисла на кончике носа. Щекотно! Глаза тут же защипало, захотелось чихнуть — но Славка даже не пошевелился. На охоте нужно уметь быть терпеливым.
Особенно когда охотишься на самую хитрую и опасную дичь, которую только можешь встретить в этом мире.
— Да нет там никого! — послышалось издалека. — Ты совсем спятил?
— А я тебе говорю…
— У меня «Истинное», глупый человек! Я бы увидел!
Тот, кто говорил первым, явно утратил большую часть терпения. Встроенный в игру переводчик не справлялся с тонкостями чужого языка, но интонации передавал в первозданном виде.
Лучник — то ли итальянец, то ли француз, судя по прозвищу — уже устал объяснять двоим бронированным всадникам на огромных конях, что никаких врагов здесь нет и быть не может. Что он непременно заметил бы любое живое существо, а уж тем более человека. И что мелькнувшая среди заснеженных деревьев тень просто показалась болванам, которые к сороковому уровню не научились ничему, кроме размахивания бесполезными мечами.
Отряд прошел в каких-то пятнадцати-двадцати шагах
Но через мгновение Славка увидел их снова. Метель все еще мельтешила серебристыми искорками, но теперь три силуэта проступали сквозь нее яркими пятнами. Два огромных алых пятна сливающихся с могучими конями всадников.
Уровень сорок плюс — понятно даже без подсказки в виде циферок. Запредельный запас здоровья, десяток или полтора перков и абилок на вычет урона и доспехи толщиной чуть ли не в палец.
Но только спереди. Рыцари защищали себя с той стороны, которой поворачивались к противнику, образуя непробиваемый и непобедимый стальной строй, перед которым не устояло бы и самое могучее войско. Вряд ли кто-то смог бы посчитать, сколько раз вражеские клинки, стрелы и копья бились о толстенные кирасы. Бились — и проигрывали. Отступали, высекая искры и покрываясь зазубринами — или вовсе ломались, уступив мастерству иллирийских кузнецов.
Нет, конечно, со спины броня тоже была — но все же не настолько крепкая. У Славки в колчане даже после трех дней охоты оставалось еще достаточно тяжелых стрел с узкими трехгранными наконечниками, способных вскрыть эти консервные банки с вероятность примерно восемьдесят процентов.
Но сейчас рисковать нельзя. Лучник уже успел взять тридцать восьмой уровень, и если не убрать его с первой попытки — охотник тут же превратится в жертву. Заколдованная накидка поможет спрятаться, но в снайперской дуэли победит тот, кто лучше стреляет.
Славка осторожно подтянул лук и раскрыл инвентарь, выбирая нужную стрелу. Не граненую, не заговоренную и даже не отравленную — бить нужно наверняка, не рассчитывая на яд, который оставит цели еще несколько секунд, чтобы прицелиться или хотя бы успеть сообщить остальным, откуда прилетела смерть.
Вот, эта подойдет. Короткая — такую не бросишь на три сотни шагов — но тяжелая, с массивным зазубренным наконечником из черненой стали. Он может не пробить латы или кольчугу, но войдет глубоко в незащищенную плоть, раздирая все на своем пути. Урон от попадания в шею или тело переживет разве что высокоуровневый танк — но уж точно не тощий лукарь.
Славка пристроил оперенный конец стрелы на тетиву и снова переключился на «Истинное». Две огромные алые кляксы ушли чуть дальше в чащу, но третья — небольшая с ярко-зелеными прожилками — осталась на пару десятков шагов ближе. Судя по тому, как она пульсировала, выплевывая едко-желтые фонтанчики, лучник продолжал злиться, бормоча вслед товарищам ругательства, которые они вряд ли уже слышали за шумом ветра и треском сугробов под ногами.
Отлично. Пора.
Славка отбросил назад отяжелевший от налипшего снега капюшон, вскинул лук и выстрелил. Почти не целясь — он провел достаточно времени в игре, чтобы знать, куда именно полетит зазубренная смерть. Даже перекрестье с указателем поправок на расстояние, ветер и дождь уже давным-давно стало ненужным.