Рама Явленный
Шрифт:
— Роберт, — возразила Элли, — но ты же знаешь: почти все, что он говорит, — чистая ложь… У октопауков не существует корпуса смертников, они не оказывали никакого сопротивления. Как ты можешь молчать? Почему ты позволяешь ему делать от твоего лица ложные утверждения?
— Политика — это политика, Элли, — ответил Роберт. — Все прекрасно это знают, и никто не верит ему…
— Но это еще хуже. Неужели ты не понимаешь, что происходит?
Роберт направился к двери.
— Куда ты? — спросила Элли.
— В
Не веря своим глазам, Элли простояла несколько секунд, глядя на него. А потом взорвалась.
— Вот ты каков! — закричала она. — У тебя только одно на уме — твоя работа! Безумец затевает авантюру, которая скорее всего закончится всеобщей погибелью, а для тебя, как всегда, главное — дело… Роберт, одумайся! Почему тебя никогда ничто не волнует?
Роберт в раздражении шагнул к ней.
— Опять ты со своей вечной святостью. Почему ты считаешь, что права, Элли? Откуда тебе знать, что все мы погибнем? Быть может, план Накамуры удастся…
— Ты обманываешь себя, Роберт. Хочешь повернуться спиной и надеешься, что, если твой маленький мирок останется цел, все остальное тоже будет в порядке… Роберт, ты не прав. Ты страшно заблуждаешься. Но если ты будешь молчать, говорить придется мне.
— Так что же ты скажешь? — Роберт возвысил голос. — Поведаешь всему миру, что муж твой — лжец? Попытаешься убедить людей в том, что твои мерзкие октопауки миролюбивы? Элли, никто тебе не поверит… И скажу тебе еще: в ту самую минуту, когда ты откроешь рот, тебя арестуют и отдадут под суд за предательство. Они убьют тебя, Элли, как и твоего отца… ты этого добиваешься? Тебе надоела твоя дочь?
Элли заметила знакомое выражение боли и гнева в глазах Роберта. «Оказывается, я совсем не знаю его, — промелькнуло в ее голове. — Неужели передо мной тот самый человек, который не одну тысячу часов провел, спасая смертельно больных пациентов? Невозможно поверить».
Элли решила смолчать.
— Итак, я ухожу, — наконец бросил Роберт. — И вернусь домой к полуночи.
Элли вошла в дом и отворила дверь комнаты Никки. Девочка, к счастью, спала. В глубоком унынии она вернулась в гостиную, как никогда жалея, что не осталась в Изумрудном городе. «Но что же делать дальше? Все было бы просто, если бы не Никки», — сказала себе Элли. Покачав головой, она, наконец, дала волю слезам, которые так долго сдерживала.
— Ну, как я выгляжу? — сказала Кэти, поворачиваясь перед Францем.
— Восхитительно и соблазнительно, — ответил он. — Такой я тебя еще не видел.
Стройную фигуру Кэти облегало простое черное платье, его изящество подчеркивали тонкие белые кантики. Глубокий вырез позволял блеснуть золотым колье с бриллиантами, не опускаясь настолько низко, чтобы стать неприличным.
Кэти поглядела на часы и проговорила:
— Хорошо, хоть раз собралась раньше времени. — Она подошла к столику и закурила сигарету.
Франц
— Значит, у нас есть еще время, — он проводил Кэти к кушетке и передал ей маленькую бархатную коробочку. — Я приготовил тебе сюрприз.
— Что там? — поинтересовалась Кэти.
— Открой, — ответил Франц.
Внутри оказалось кольцо с бриллиантом.
— Кэти, — неловко спросил Франц, — ты выйдешь за меня замуж?
Кэти мельком взглянула на Франца и отвернулась. Медленно вдохнула сигаретный дымок и пустила его в воздух над головой.
— Я польщена, Франц, — она поднялась на носки и поцеловала его в щеку.
— Искренне польщена… но у нас ничего не получится… — Закрыв коробочку, она вернула ее вместе с кольцом.
— Почему же? Разве ты не любишь меня?
— Да… люблю, наверное… если я вообще способна на подобные чувства… Но, Франц, опять ты за свое. Я для тебя неподходящая пара.
— Ну, это решать мне, Кэти! — отрезал Франц. — Откуда тебе знать, какая мне нужна женщина?
— Давай, Франц, не будем говорить об этом сейчас… Я же сказала, что весьма польщена… но нервничаю перед судом. Пойми, я просто не переварю сразу столько дерьма…
— У тебя всегда находится причина, чтобы не разговаривать об этом. Но если ты любишь меня, я хотя бы заслуживаю откровенности. И именно сейчас…
Глаза Кэти блеснули.
— Если вы хотите объяснений, притом именно сейчас, я их вам предоставлю, капитан Бауэр… Прошу вас следовать за мной… — Кэти провела его в свою гардеробную. — Встань здесь и смотри!
Кэти полезла в столик, извлекла оттуда шприц и кусок черного жгута. Поставила ногу на табурет и задрала платье, открыв синяки на бедре. Франц невольно отвернулся.
— Нет, — она рукой повернула к себе его голову. — Нечего отворачиваться, Франц… Ты должен видеть, какова я на самом деле.
Спустив колготки, Кэти обхватила ногу жгутом. Проверила, глядит ли на нее Франц. В ее глазах была боль.
— Теперь ты понял? — спросила она. — Я не могу стать твоей женой, потому что давно сожительствую с этим магическим средством, которое никогда не подводит меня… Разве ты не понимаешь? Тебе далеко до моего кокомо.
Кэти воткнула иголку в вену, подождала несколько секунд.
— У нас все будет хорошо несколько недель, может быть, месяцев, — проговорила Кэти торопливо. — Но рано или поздно ты мне надоешь… и придется обратиться к услугам старого верного Друга.
Она стерла ваткой пару капель крови и уложила шприц в коробочку. Франц не скрывал расстройства.
— Не унывай, — Кэти легонько похлопала его по щеке. — От своей постели я тебе не отказываю… всегда к твоим услугам, быть может, выдумаем не одну хитрую штуковину.
Отвернувшись, Франц опустил бархатную коробочку в один из карманов своего мундира. Кэти подошла к столу, чтобы загасить сигарету.