Рама Явленный
Шрифт:
Ричард и Николь наблюдали за их деятельностью молча: настолько сложной и изумительной была представшая перед ними биологическая система — новый пример достижений здешних хозяев в технике симбиоза.
— Клянусь, — объявил усталый Ричард, когда они с Николь расположились на ночлег невдалеке от одного из жучиных холмов, — если мы подождем достаточно долго, явится местный возчик и заберет эти горшки с медом — не знаю, как они здесь называются, — чтобы доставить их куда следует.
Лежа рядом на земле, они следили за двумя светляками, опускавшимися в отдалении. Вдруг стало темно.
— Я ничуть не верю в то, что все эти взаимоотношения
— Ты хочешь сказать, дорогая, что все эти существа, подобно машинам, созданы, чтобы выполнять определенные функции?
— Просто не могу предложить другого объяснения. Октопауки или кто-то еще, должно быть, достигли уровня познаний, позволяющего манипулировать с генами и создавать растения и животных для выполнения поставленных целей. Зачем этим жучкам извергать весь мед в горшки? Какую биологическую награду получают они за этот поступок?
— Наверное, они получают компенсацию другим способом, но мы еще не видели этого, — ответил Ричард.
— Конечно же, — согласилась Николь. — А за всей этой взаимной компенсацией угадывается рука невероятно мудрого биолога-архитектора или биолога-инженера, который подгоняет все взаимодействия друг к другу, так, чтобы не только каждый вид был доволен — хочешь, воспользуйся иным словом, — но и чтобы сами архитекторы получили выгоду, а именно пищу в виде избыточного меда… Как ты считаешь, могла ли подобная оптимизация произойти сама собой — без весьма сложной генной инженерии?
Ричард молчал почти минуту.
— Мне представляется, — задумчиво произнес он, — этакий мастер, биолог-инженер, сидящий за клавиатурой и проектирующий живой организм в соответствии с техническим заданием… Голова кругом идет.
Жуки снова выбрались из своих холмиков и, минуя лежащих людей, направились к воротам на сбор урожая. Николь проследила за ними, пока они не исчезли во тьме. А потом зевнула и свернулась калачиком. «Мы, люди, вступили в новую эру, — подумала она, прежде чем уснуть. — Все минувшее теперь будет называться до контакта, а все грядущее — после контакта, поскольку с момента получения недвусмысленного подтверждения того, что простейшие химические соединения обрели сознание и разум не только на Земле, но и еще где-то на просторах Вселенной, прошлая история нашего вида сделалась изолированной парадигмой, незначительным фрагментом бесконечной вышивки, отражающей удивительное разнообразие разумной жизни».
На следующее утро, позавтракав, Ричард и Николь решили, что еды у них осталось маловато, а потому взяли немного меда из одного горшка.
— По-моему, если мы поступаем неправильно, — проговорила Николь, наполняя небольшую емкость, — инопланетный полицейский немедленно остановит нас.
Поначалу проводники направились прямо на юг. Ричард и Николь следовали за ними к невысокому лесу. Заросли тянулись на запад и восток насколько было видно. Потом светляки повернули направо и двинулись вдоль опушки леса, казавшегося мрачным и непривлекательным. Время от времени Ричард и Николь слышали странные громкие звуки, доносившиеся из чащи. Раз Ричард остановился и направился к месту, где начиналась густая поросль. Деревья переплетались множеством растений
— В этом лесу есть что-то странное, — сказал он, обращаясь к Николь, — не место ему здесь… откуда вообще могла взяться такая чаща?
Более часа светляки двигались на запад. Пока Ричард и Николь молчаливо брели вперед, из леса все чаще доносились необычные звуки. «Ричард прав, — устало подумала Николь. Посмотрев на аккуратные клетки полей по правую руку, она сравнила их с „недисциплинированной“ порослью слева. — В этих дебрях ощущается нечто странное и тревожное».
Ближе к полудню они немного поговорили. Ричард рассчитал, что с утра они прошли уже более пяти километров. Николь попросила свежего меда, который Ричард нес с своем рюкзаке.
— У меня ноги болят, — пожаловалась она, запивая сладость водой. — И всю ночь ныли… Надеюсь, что теперь до места назначения уже недолго.
— Я тоже устал. Но, по-моему, мы с тобой еще ничего, если учесть, что нам уже за шестьдесят.
— Теперь мне кажется, что я старше. — Николь встала, потянулась. — Нашим сердцам биологически около девяноста лет. Быть может, им пришлось меньше работать в те годы, которые мы провели во сне, но тем не менее они не переставали качать кровь.
Пока они разговаривали, из ближайшего леса на дюжине тонких ног выскочило какое-то небольшое сферическое животное с одним-единственным глазом: белый лохматый комок схватил банку меда и исчез вместе с ней буквально в миг.
— Вот сюрприз! — возмутилась Николь.
— Сладкоежка, — прокомментировал Ричард, глядя в сторону леса, где исчезло животное. — Конечно же, там совершенно другой мир.
Через полчаса пара светляков повернула налево и повисла над тропой, уходящей в лес. Дорога была пять метров шириной, по обеим сторонам ее окаймляла густая растительность. Интуиция предостерегала Николь, твердила, что следовать за светляками опасно; однако она смолчала. Нелегкое предчувствие только окрепло, когда на деревьях вокруг них заголосили, едва они с Ричардом сделали пару шагов по лесу. Люди остановились, взялись за руки и прислушались.
— Что-то вроде наших птиц, обезьян и лягушек, — проговорил Ричард.
— Значит, они оповещают лес о нашем появлении, — Николь обернулась и посмотрела назад. — А ты уверен, что мы поступаем правильно?
Ричард указал вперед на огни.
— Два с половиной дня мы следуем за этими жуками. И с какой стати мы должны отказать им в доверии именно сейчас.
Они вновь пошли по тропе. Крики, стоны и треск сопровождали людей. Форма листвы рядом с тропой временами изменялась, но листья по-прежнему оставались темными и плоскими.
— Смотри, здесь, должно быть, есть и садовники, — сказал Ричард, — которые подстригают растительность вокруг тропы несколько раз в неделю. Видишь, как ровно обрезаны эти кусты и деревья… они ни на йоту не заходят в пространство над нашей головой.
— Ричард, — спросила Николь немного погодя, — если звуки, которые мы слышим, действительно издают инопланетные животные, почему же мы никого из них не увидели? Почему никто не выскочил на тропу? — Она наклонилась к земле. — Смотри-ка — не видно никаких свидетельств того, что здесь кто-то ходил… нет даже муравьиного следа…