Ранее известная как Америка

Кинг Рид

– До отправления поезда пять секунд, – пропищал автоматический проводник. – Пожалуйста, займите свои места и убедитесь, что ваш багаж помещен в грузовые вагоны или на верхние полки.

– Схватите эту чертову железку-недочеловека! – было последнее, что я расслышал.

И тогда Рамми прыгнула.

Она едва не оторвала мне руку. Я был в воздухе и кувыркался вслед за ней, а как только наши тени достигли платформы и нырнули в укрытие, козел издал пронзительный крик ужаса. Мы ударились о бетон в тот же миг, как поезд издал последний звонок и свист.

Наконец Рамми отпустила меня. Я дважды перевернулся, содрав на себе лоскут кожи. Я сел

как раз вовремя, чтобы увидеть Биффа, Роджера и инженера, толпящихся у закрытых дверей, покрывая стекло влажным налетом CO, прежде чем поезд бесшумно скользнул со станции и исчез из поля зрения.

9

Вы пожелаете держаться к западу от Лилиана, особенно когда ветры Санта-Аны принесут старые изотопные облака из Халлоран-Чьянга. Лилиан обрабатывает отходы из Временного убежища, подконтрольного Среднему Западу, который стал домом для двух миллионов нищебродов-неудачников, слишком глупых, чтобы попытаться податься куда-то еще. Даже в лучшие дни здесь воняет, как в туалете средней школы. Но когда дует Санта-Ана, такое ощущение, что ты опускаешь голову в фаянсовую чашу.

(из «Путеводителя афериста по территориям Экс-США»)

– Ты что, совсем слетела с катушек? – Едва встав на ноги, я повернулся к Рамми. Мой локоть кровоточил, а визор слетел с головы. – Ты заразилась вирусом? Кто-то закодировал ошибку в твоем программном обеспечении? Ты хоть представляешь, что ты наделала?

Рамми была ростом в три четверти и доходила мне только до груди, но это не помешало мне на нее наорать. Я был так зол, что врезал бы ей прямо по интерфейсу, вот только мои суставы уже болели, и, андроид она или нет, я бы никогда не ударил девушку.

– Ты злишься, – медленно сказала она. – Я поняла это по громкости твоего голоса и положению бровей.

– Господи, да что ты, блядь, выдумываешь! – Я пнул пустую банку из-под Натурального сока™ и чуть не потерял равновесие.

– Эй, – возмутился козел, – я же это ел.

– Мне жаль, Траки. Но ты мне солгал. – Рамми повернула голову на своей шее и как-то странно ею затрясла. – Ты сказал мне, что собираешься на один из курортов Корпорации. Но перед этим я случайно услышала, как два представителя Кадровой службы обсуждали, сколько времени потребуется, чтобы добраться до Сан-Франциско. Я пытаюсь получить временную визу в НЕУМЕХУ ровно две тысячи сорок два дня. Логичным решением для меня стало последовать за тобой.

– Довожу до твоего сведения, – сказал я. – Этот поезд был моим транспортом. Эти тупые качки были моим билетом. Теперь ни в какой Сан-Франциско я не попаду.

– Я не хотела доставлять тебе неприятности, – сказала Рамми. Она захлопала глазами. – Настоящие друзья© с севера больше не принимают искусственных людей. Независимые территории не выдадут документы, пока я не удостоверю свою личность, но я смогу удостоверить личность только в том случае, если доберусь до Независимых территорий. И все же Кранч Юнайтед не станет выдавать никаких разрешений на поездки во вражеские страны.

– Ладно, ладно.

Но Рамми продолжала ныть.

– А потом ты стал кричать, и другой Хомо сапиенс тоже закричал, и ты стал бледного цвета, и твои потовые железы начали выделять… – Языковое программное обеспечение Рамми сбоило всякий раз, когда она была расстроена, как и у большинства старых моделей андроидов. Некоторые люди хвастались этим как доказательством того, что андроиды не были по-настоящему разумными, что

они только обезьянничали. Другие люди считали, что проблема заключается только в школьном обучении, что подключение к интрасети – это не то же самое, что иметь родителей и хорошее голографическое образование. – Из всех проявлений чувств людьми страх кажется мне самым легким. У меня не было проблем со страхом ни в одном из практических тестов. Логично было предположить, что мы в опасности и лучше бы нам затеряться.

– Я не испугался, – сказал я ей. – Я был зол. Тебе нужно прилежнее учиться.

Но теперь мой гнев улетучился. Голова болела, мандраж проходил, и мне нужно было подумать. Я жаждал играть роль пастуха для мозговых клеток Рафиковой примерно так же сильно, как горел желанием пить рециркулированную мочу из Пыльного Котла, но у меня не было особого выбора. Когда некто вроде президента Бернхема указывал вам, что делать, вы это делали.

Таков был закон Вселенной. Богатые кексы придумывали правила. Крошки повиновались.

Козел выплюнул маленький кусочек металла.

– Сотрудники Кадровой службы будут ждать вас в БХИ Плаза, – сказал он. – Представь, какое наказание тебя ждет, если они тебя потеряют. Нам нужно просто разбить тут лагерь, чтобы переночевать. Мы можем успеть на завтрашний поезд.

Он была прав. Роджер взбесится, что я надавал ему по морде, но это не имело значения. Он был в штате компании, как и я. Он сделает то, что прикажет компания.

– Пойдем, – сказал я. – Мы должны найти место для ночлега. – Мой смартбраслет завибрировал, и я невольно отметил, что уже семь часов. Солнце садилось. Если бы в БХИ Тех были умные технологии, то большинство огней погасло бы вместе с ним.

Платформа быстро опустела, и в тишине раздавались наши шаги. Жильцы Блайта, должно быть, спешили домой на комендантский час. По крайней мере, станцию не патрулировала его армия (я еще не отрепетировал свою историю для прикрытия, у козла не было никаких бирок, а беглый осмотр серийного номера Рамми показал бы, что она была сбежавшей рабочей-мигранткой из Кранч 407).

Древние указатели обозначали путь к линиям пригородного сообщения, которых не было уже полвека. Небо, затянутое своей особой химической дымкой, приобрело новый цвет: смесь яркого пурпура, электрически обжигающего розового и зеленых штормовых туч. Это была теплая ночь, слава сатане. Два года назад, в мае, БХИ Тех покрылся льдом во время взрыва арктического холода, который парализовал центры переработки и очистные сооружения и наполнил весь Кранч 407 более чем в трехстах милях отсюда ароматом охлажденного дерьма. Джаред рассказывал мне: было так холодно, что моча застывала прежде, чем достигала земли, а это один из тех фактов, которыми Джаред всегда желал поделиться, хоть я и указывал ему на то, что ни один тупица не был настолько туп, чтобы мочиться на улице в такой мороз.

Мы укрылись в темноте подземного перехода, который проходил под железнодорожными путями, где наш шепот отражался от стен гулким эхом. Хотя подземные толчки, подарившие Оклахоме в середине столетия прозвище Ямоклахома, успокоились с тех пор, как Блайт закрыл последнюю скважину для гидроразрыва пласта, я все еще чувствовал, что земля дрожит, точно опасное урчание больного гриппом желудка.

Мы перекусили несвежей едой из торгового автомата с Готовыми обедами™ – козел съел свою «Вермишель Фикс™» в сыром виде, упакованную по коду продукта, а Рамми рассказала нам, как сбежала из Кранч 407, проскользнув под родстер и зацепившись за его шасси (это объясняло стон, который я услышал, когда ударил ногой по полу; уже хорошо, потому как последнее, что нам было нужно, это говорящие ковры).