Раненая ласточка

Расулов Магомед-Расул

— И ты тоже иногда боишься? —спросил Сай­бун.

— Бывает. Зря врать не буду. — Даштемир при­щурил глаза. — Но я свой страх не выдаю. И тебе советую: ломай страх, дави его, загоняй в угол. Ты думай: страх — это враг. А как надо с врагом по­ступать? Это ясно... Не показывай своей слабости, дружок! Встречаешься ты, например, с сильным противником — сразу покажи ему, что ты его не боишься. Наоборот, сделай так, чтобы он тебя бо­ялся. Смотри ему в глаза. Сверли его глазами. И не жди, пока он начнет драку, начинай ее сам, пер­вый...

— А если противник старше и сильнее? — за­дал новый вопрос Сайбун.

— И чему тебя

только в школе учат? — Даштемир засмеялся. — Пусть старше. Пусть сильнее... Главное, чтобы ты ударил первый и ударил, как надо! Сбил противника с ног — считай, что полови­на дела сделана...

— Половина... А другая половина?

— Другая половина зависит от того, как ты де­решься, — ответил Даштемир. — Драться надо уметь. — Он поднялся. — Давай, дружок, покажу тебе несколько приемов самбо. Только терпи: боль­но будет... Однако без этого не обойтись. Слышал русскую пословицу: «За одного битого двух неби­тых дают»?

Они стояли друг против друга.

— Ты готов? — спросил Даштемир.

— Готов, — ответил Сайбун, напружинивая те­ло и напряженно следя за каждым движением Даштемира.

Даштемир быстро пригнулся и, нырнув, сбил Сайбуна с ног.

— Понял, в чем дело? — спросил Даштемир. — А теперь нападай! Вскакивай и нападай!

В рот к Сайбуну попал песок. Он выплюнул его и пошел на Даштемира, норовя схватить его за ру­ки. Даштемир сделал вид, что хочет нанести удар ногой. Тогда Сайбун отступил. Но Даштемир как-то боком прыгнул, обхватил голову Сайбуна и пе­ребросил его через себя. Сам он налег на Сайбуна, мешая ему подняться.

— Сдаешься?

— Нет! — хрипло и зло сказал Сайбун.

— Нет?

— Не-е...

Перед глазами Сайбуна плыли огненные круги, в легких кололо от недостатка воздуха. Но он все качал головой в знак того, что сдаваться не соби­рается.

— Хватит, — неожиданно сказал Даштемир, отпуская Сайбуна и становясь на ноги. — Будет толк! Ну, кое-что понял?

Отдышавшись, Сайбун сказал:

— Понял... — и восхищенно посмотрел на Даш­темира. — А вообще здорово ты дерешься!

— Пошли, — позвал его Даштемир. — Поздно. — Не оглядываясь, он зашагал к городу.

Сайбун едва поспевал за ним. Но как ни быстро он шел, а мысли его бежали еще быстрее. Нет, что ни говори, а Даштемир — парень замечательный! Другого такого не сыщешь! Смелый, сильный, справедливый! И честный! Да-да, теперь Сайбун уверился в этом. Ведь Даштемир сам ответил на все вопросы, которые так волновали Сайбуна. Сказал, что работает на заводе. И сказал об этом всерьез. Премии получает каждый месяц, а премии дают только тем, кто перевыполняет план, об этом и отец говорил. И в истории с телефонной трубкой правда на стороне Даштемира. Ведь она ему для дела нужна — он собирает транзистор! Конечно, будь в продаже эта мембрана, что сидит в трубке, Даштемир бы купил детальку в магазине. Но в ма­газине мембран днем с огнем не найдешь, и, значит, выхода у Даштемира не было. Кроме того, он хотел испытать Сайбуна на трудном и опасном деле...

Сегодня Даштемир особенно понравился Сайбу­ну. Держался он серьезно, говорил без насмешек и показывал всем своим видом, что для Сайбуна он не старший,

а товарищ.

У городского парка они попрощались. И тут Сайбун вспомнил, что не спросил Даштемира, как тот разыскал его: ведь адреса Сайбуна у Даште­мира не было.

— Слушай, — торопливо заговорил он, — откуда ты узнал, где я живу?

И тут Даштемир не выдержал, отделался шут­кой:

— А у меня есть свое адресное бюро!

ХАДИЖА-ХАНУМ И ОЛЬГА ВАСИЛЬЕВНА

Хадижа-Ханум оставалась в постели всего три дня. Больше она не выдержала. Деятельная, быст­рая в движениях, она не могла лежать и ничего не делать, как того требовал врач.

На четвертый день она встала.

Сайбун был рад, что мать выздоровела. Она действительно чувствовала себя гораздо лучше: порозовела, не жаловалась на сердце.

Но, честно говоря, с того самого вечера, когда он вместе с Даштемиром гулял у моря, его отношение к матери изменилось. Не то чтобы он стал меньше любить ее и жалеть — нет; но ее заботы и ее болезнь занимали в его душе гораздо меньше места, чем раньше.

Зато Даштемир беспрерывно был в его мыслях. Он не только думал о нем, но и старался во многом подражать ему: ходил чуточку разлаписто, то и дело ухмылялся, разговаривая с ребятами, сверлил их глазами.

Странно, но матери эта перемена в Сайбуне нра­вилась. Она заметила, что он частенько переходит в разговорах на басок, что держится более неза­висимо, и Сайбун как-то слышал, как она хва­лила его перед соседкой: сын-то совсем мужчиной стал.

За последнюю неделю Даштемйр еще дважды давал о себе знать стуком в окно Сайбуна. Как и в первый раз, они уходили на берег моря. Разговари­вали мало. Но разговаривать, в сущности, было не­когда: Даштемир показывал Сайбуну приемы сам­бо — захваты, подсечки, болевые «ключи», потом они боролись, и теперь случалось, Даштемир сам падал на землю после удачного приема Сайбуна.

Интересно было дружить с Даштемиром!

Но чем интереснее было Сайбуну с Даштеми­ром, тем сильнее ощущал он скуку, когда встречал­ся и разговаривал с другими людьми. С матерью он вообще почти перестал говорить. Отцу отвечал од­носложно, старался избегать его. Изменил он свое отношение и к классной руководительнице, Ольге Васильевне, и это произошло только вчера.

Он шел по школьному двору, когда на него на­летел низенький краснощекий мальчуган. То ли он играл с другими первоклашками в салочки, то ли просто решил побегать. Толчок был так силен, что Сайбун отлетел в сторону. Однако через секунду он схватил малыша за шиворот и, пригнув его го­лову, стал отвешивать ему одну затрещину за дру­гой. Мальчишка заревел. И тут словно из-под земли около них выросла Ольга Васильевна.

— Сайбун! — громко и взволнованно заговори­ла она. — Отпусти мальчика! Как тебе не стыдно, ты большой, почти мужчина, а бьешь малыша!

— Пусть не толкается.

— Разве он нарочно тебя толкнул?

— Если б нарочно, я бы из него шашлык сде­лал!

— Ты ли это говоришь, Сайбун? — воскликну­ла Ольга Васильевна. Она изумленно смотрела на него. Затем, когда мальчишка, отпущенный Сайбуном, убежал, строго сказала: — Иди за мной в учительскую!

Только теперь Сайбун испугался. Чего доброго, Ольга Васильевна расскажет обо всем завучу или директору школы, тогда жди беды! Вдруг его исключат? Сайбун боялся представить себе это. Впрочем, не меньшей бедой был бы и вызов отца в школу...