Раненый зверь
Шрифт:
— Да, босс. Мария уже предложила им кофе. Они немного взбешены, что нет руководства, готового встретиться с ними. Парень отправился в туалет, последние пять минут он там и сидит, а женщина осталась в ресторане.
Я благодарю их и захожу в посудомоечную зону ресторана, от грохота машин стоит такой шум, как только добираюсь до кухни возобновляю разговор.
— Алло, Найджел, увидимся через пятнадцать минут.
— Я бы предпочел, чтобы ты не встречался с ними, Дом, — говорит он, с трудом скрывая свое беспокойство.
— Я понял, ты это уже говорил.
— Умоляю, только не раздражай их, —
— Не буду.
— Хорошо. Просто помни: чем меньше ты скажешь, тем лучше. Не позволяй ей манипулировать тобой.
— Мне нечего скрывать, Найджел, — отвечаю я, отключаюсь.
По дороге киваю своему шеф-повару Себастьяно. Он стоил над куском мяса, разложенным на столе из нержавеющей стали. В правой руке у него нож, левой — поглаживает мясо, словно оно живое, желая прощупать самые сочные, самые нежные части, которые сегодня сможет предложить в виде блюда от шеф-повара. Правильно разделывать мясо — это умение и талант, такой же давний, как и сама охота.
Я прохожу мимо холодильника и столов, освещенными лампами над ними, к вращающейся двойной двери, входа в ресторан. Прежде чем войти, останавливаюсь и через круглое окно заглядываю внутрь. Почти весь ресторан окутан темнотой, освещается один стол. Я бросаю взгляд на женщину, сидящую в облаке света. Она отрывает взгляд от файла, который изучает, и я вижу ее лицо.
Бл*дь! Мать твою! Бл*дь!
В шоке и недоверие я отскакиваю от окна в двери, прислоняюсь к холодной плитке на стене. Мне не хватает воздуха, сердце сжимается и замерло, словно стальная рука сжала его мертвой хваткой, как кусок бл*дь бабла. Я задыхаюсь. Как судьба может быть такой чертовски жестокой ко мне, играя со мной в такую игру? Почему?
Глубоко во мне что-то начинает вопить.
И вдруг я стою не за дверью ресторана, а в ледяной, черной воде. Вокруг меня — кромешная тьма. Ноги все еще удерживают меня в горизонтальном состоянии, но подгибаются. Вдалеке я вижу свет от фар катера, Джейк спешит ко мне на помощь.
Я хочу закричать, но не могу.
Кожа, словно натянута на барабан, вся заиндевела. Я превратился в животное в клетке, хватающее себя за чертов хвост, заполненный ужасом своих трагедий. Краем глаза вижу, как Себастьяно заносит нож под идеальным углом, опуская на мертвое мясо, перерезая мышцы и волокна. Оно не чувствует разреза, также, как и я. Я тоже не чувствую боли.
Ах, а дверь так и стоит на месте. Я могу уйти, все в моей жизни останется прежним. Я так и останусь мертвым.
Но я заставляю себя сделать глубокий вдох, хотя все еще могу уйти. Мне даже следует уйти.
Но я остаюсь на месте на пару секунд, а затем открываю дверь и вхожу в ресторан.
И Элла Сэвидж поворачивает голову в мою сторону и совершенно без эмоций смотрит на меня.
2.
Элла
Первое ощущение от него — неподдельное беспокойство, словно кто-то решил погладить кошку против шерсти. Что-то совершенно бархатистое, гладкое, ставшее ершистым. Это явно совсем не правильно.
Мозг пытается обработать, что видят обрывочно глаза.
Высокий, широкоплечий с накаченным подтянутым животом, узкими бедрами. Очень высокомерный. Занимается видно не тренировками, а скорее боевыми искусствами. Боец, одним словом. Длинными
Выйдя из полутени, свет падет на его лицо.
Волосы влажные, видно после дождя и длиннее, чем на фотографии, которую я отыскала в интернете. Завиваются маленькими колечками, опускаясь на воротник кожаной куртки. Лицо красивое, с напряженно сжатой челюстью, щетина, которая оставляет сладкий покрасневший след на внутренней стороне женского бедра. Вау! Черт, откуда взялись такие мысли? Я громко втягиваю воздух через нос. Слово, которое я надеялась больше никогда не использовать, вдруг всплывает у меня в мыслях: объезженный.
Не хорошее слово, Элла.
Совсем не хорошее слово.
От него сочится агрессия и мужское самодовольство, он останавливается перед столом, за которым я сижу и осматривает меня сверху вниз. Фактически он нависает надо мной своим ростом и шириной плеч, как бы подавляя, что я начинаю чувствовать себя неуверенно. Чем, черт возьми, до сих пор Роб занят в туалете? У меня начинает покалывать кожу. Маскируя свою неуверенность, я хладнокровно смотрю на разъяренного альфа-самца.
Верхняя часть его лица по-прежнему находится в полутени, и я не вижу цвет его глаз, но мне кажется, что они светлые, такие же зоркие и колючие, как у орла. Его подбородок наклоняется немного вниз, и я вижу его радужную оболочку.
Синяя — ярко-синего цвета.
Словно солнце, поблескивая на поверхности океана, наполнило его глаза этим цветом. Не мигая они проходится по моему лицу, задержавшись на губах, затем движется по шее и останавливаются на груди. Я в шоке от такой явно вопиющей наглости, пытаюсь вздохнуть.
Его губы цинично чуть-чуть приподнимаются, якобы в подобие улыбки, когда опадает моя грудь при выдохе.
На мне одета привычная хлопковая блузка и пиджак, застегнутый на все пуговицы, и внушительные формы проступают лишь намеком, но я сильно краснею. Его глазами поднимаются вверх на мое пунцовое лицо.
— Я полагаю, вы мисс Сэвидж? — произносит он глубоким и сексуальным голосом, от тембра которого, что-то теплое проходится у меня по позвоночнику.
Я выпрямляюсь и с трудом заставляю вернуть себе самообладание.
— А вы?
— Давайте не будем играть в игры, мисс Сэвидж. Вы точно знаете, кто я.
— Я не играю в игры, — отвечаю совершенно спокойно. — Меня учили не делать предположений.
Он не улыбается.
— За исключением одного? — его голос, как кислота.
Я пренебрежительно приподнимаю бровь.
— Прошу прощения?
— Вы оперируете исключительно предположениями, которые всегда имеют конечную цель — обмануть.
— Смотря в чем я участвую… обычно.
В его голубых глазах мелькает удивление, но голос остается прежним, спокойным.
— Если вы намекаете, что я думаю о вас, мисс Сэвидж …
Я специально нацепляю на лицо нарочито фальшивую улыбку.
— Если вы не сделали ничего плохого, то вам нечего бояться, мистер Иден.
— Я знаю, что мне нечего бояться. Думал, вы исследуете этот ресторан. Я всего лишь сотрудник компании, которому принадлежит этот ресторан.