Раневская, которая плюнула в вечность
Шрифт:
– Да, я знаю о ваших… о вашей дружбе с Толбухиным, – с легким сожалением ответил Грибанов. – Но сейчас вот я выслушал отчет своего молодого сотрудника о встрече с вами, посмотрел его доклад. Знаете, мне доставило удовольствие это чтение. Я почти смеялся в голос, чего практически не бывает с взрослыми генералами…
– Все генералы, которые настоящие, мальчишки в душе, – скромно заметила Раневская. – Согласны, Олег Михайлович?
– Да, вы правы… – чуть призадумавшись, согласился Грибанов. – Есть в нас что-то оттуда. Без задора солдату не стать генералом.
– Спасибо вам, товарищ
Грибанов немного помедлил, потом ответил:
– Лично распоряжусь! Но, Фаина Георгиевна, ваше спокойствие с моей стороны может быть гарантировано только за две контрамарки на спектакли, в которых вы заняты.
– Поторгуемся? – спросила Раневская.
– Никак нет, – серьезно ответил Грибанов. Две и не иначе.
– Ох уж эти мужчины! – Фаина Раневская вздохнула. – Значит, две. В ложе, я понимаю?
– Да.
– Я записываю их на фамилию… Грибаноскауте. Пойдет?
– Да вы прирожденный комитетчик! – Грибанов рассмеялся. – Спасибо, Фаина Георгиевна!
– Вам спасибо, Олег Михайлович. Вы утвердили во мне веру в людей, которая, надо сказать, очень пошатнулась.
Остается добавить, что на следующем спектакле Раневская увидела в ложе статного подтянутого мужчину, в котором без труда для женского глаза угадывался военный. Рядом с ним сидела совсем юная, обворожительная девушка. Она следила за действием на сцене, не скрывая своих непосредственных, весьма бурных эмоций.
Это обстоятельство окончательно успокоило Фаину Раневскую. Больше комитет ее не трогал. А через месяц Фаина Георгиевна неожиданно получила сообщение о том, что ей выделена отдельная квартира.
Комитет госбезопасности и вправду имел неплохие связи.
Фаина Раневская и Глеб Скороходов
Глеба Скороходова представлять вряд ли нужно. Известнейший журналист, писатель, публицист. А главное – удивительной чистоты души человек. Он очень многое сделал для того, чтобы имена ярких и талантливых людей России не утонули во мраке забвения. Скороходов написал несколько книг об известных людях страны, создал и вел на телевидении прекрасную передачу.
Во времена своей дружбы с Фаиной Раневской Глеб Скороходов работал в фирме «Мелодия», что давало ему возможность встречаться со многими выдающимися талантами. Отношения Глеба Анатольевича и Фаины Георгиевны многие называли странными, некоторые пытались увидеть в них какой-то скрытый смысл. А все было совсем просто: они дружили. Причем очень трепетно, бережно и открыто.
Кое-кто все же осмеливался спрашивать Раневскую, мол, что же в действительности связывает вас? Ведь журналист Глеб Скороходов был намного моложе ее.
На это великая актриса отвечала в своем знаменитом ключе:
– Я его усыновила, а он меня уматерил!
Однако не нужно думать, что эти отношения возникли сразу и вдруг. Помните, я рассказывал вам о том, как Фаина Раневская устраивала проверку своим новым знакомцам? Подобной процедуре был не единожды подвергнут и Глеб Скороходов.
К чести самого Скороходова, надо сказать, что он был и оставался в первую очередь порядочным человеком, что особо ценилось Фаиной Георгиевной. Глеб Анатольевич очень быстро понял, как следует вести себя с Раневской – предельно честно. Но ему нужно было учитывать еще многое, чтобы их отношения с Раневской переросли в дружбу.
Среди прочих качеств претендент на полное доверие актрисы обязан был быть воспитанным человеком. А с чего начинается сама воспитанность? С обязательности. С точности. С умения держать свое слово. Помните: точность – вежливость королей. Так вот Фаина Раневская не прощала безалаберности и необязательности. И Глеб Скороходов очень скоро был этому научен.
Встретились они, кстати, по инициативе Глеба. Он тогда готовил на радио передачи о литературе и обратился к Раневской, которая как раз записывалась на «Мелодии», с просьбой что-либо прочесть ему. Фаина Георгиевна согласилась не сразу. Передача Скороходова была скорее смешная, чем серьезная. Но Глеб вовремя сказал, что собирается как раз немного изменить ее содержание так, чтобы в ней находилось место не только для смеха. Раневская подумала, пообещала что-то найти и почитать.
По этому поводу Глеб должен был позвонить Фаине Георгиевне. Они договорились ровно на полдень. Звонок для обоих был важным, но не сказать, чтобы слишком.
Может быть, вот это самое «не сказать» и сыграло свою роль. Очень некстати в квартире Скороходова вдруг перестал работать телефон. Он все ожидал, что его вот-вот починят, хотя мог бы позвонить и от соседей. Но Глеб Анатольевич этого не сделал. Навалились какие-то срочные дела, он закрутился и опомнился, когда было уже около шести вечера.
Скороходов позвонил, Фаина Георгиевна взяла трубку. По одному только короткому «Здравствуйте» он понял, что совершил очень большую оплошность.
У Фаины Раневской хватило терпения прочитать молодому журналисту короткую лекцию. Она заявила, что обещать и не звонить еще простительно, если имеешь дело с влюбленной девочкой его возраста или моложе. Но с ней, известной артисткой, дни которой буквально расписаны по минутам, подобные номера даром не проходят. Он должен понимать, что с женщинами ее возраста так не поступают. Это непростительно.
Этот разговор Глеба Скороходова и Фаины Раневской мог бы стать последним. Но судьбе было угодно распорядиться по-иному.
Через два дня шел спектакль «Странная миссис Сэвидж», в котором, как вы помните, главную роль играла Фаина Георгиевна. Скороходов с трудом, используя свое положение журналиста, получил желанный билет. Тут-то и случилось нечто совершенно неожиданное.
Вначале все происходило, как обычно. Спектакль начался вовремя. Прошла первая сцена, сейчас должна появиться Раневская – миссис Сэвидж, но ее все не было! Актеры втайне от зрителей недоуменно переглядывались, начали нести отсебятину, чтобы потянуть время. Один из героев заявил, что миссис Сэвидж задержалась у врача, сейчас он ее позовет. Он ушел за кулисы. Пауза на сцене все тянулась. Еще одна актриса поломала сценарий и отправилась на поиски миссис Сэвидж.