Ранняя осень

Паркер Б Р

Я вытряхнул его из мешка, раздел и засунул под душ. Это заняло около получаса. Нелегко управлять кем-то, даже ребенком, если не хочешь сделать ему больно. Я намылил ему голову и подставил под струю воды. Потом закрыл кран и протянул ему полотенце.

– Хочешь, чтобы я тебя одел?
– спросил я с милой улыбкой.

Пол покачал головой, обмотался полотенцем и ушел в комнату. Я отправился на кухню и выложил на стол булочки, земляничный джем и фрукты. Уселся на стул и, ожидая Пола, съел апельсин и банан. Налил чашку кофе. Отпил глоток. Я не предупреждал его, что после

душа ему нельзя снова ложиться спать. Мне почему-то казалось, что он может обидеться на такое предупреждение. Я хотел, чтобы он вышел сам. В противном случае это несколько пошатнуло бы мой авторитет. Я сделал еще один глоток кофе. Булочки остывали. Я с нетерпением взглянул на дверь. Мне не очень-то нравились холодные булочки.

Наконец дверь спальни открылась и показался Пол. На нем были джинсы, когда-то явно подшитые, а потом снова отпущенные на всю длину, застиранная майка и зеленая рубашка с пингвином на кармашке.

– Что будешь пить, кофе или молоко?
– спросил я.

– Кофе.

Я наполнил чашку.

– С чем тебе?

– Не знаю, - пожал плечами Пол.
– Я еще никогда не пил кофе.

– Ну, тогда положим сахар и добавим сливки, - улыбнулся я.
– Тебе нечего опасаться лишних калорий.

– По-вашему, я тощий?

– Да. Вот булочки, джем, фрукты и кофе. Налетай.

– Я ничего не хочу.

– Дело твое, - ответил я и откусил булочку.

Пол отпил кофе. Похоже, ему не очень понравилось. После завтрака я вымыл посуду и повернулся к Полу:

– Есть у тебя какие-нибудь кеды?

– Нет.

– Ну, тогда перво-наперво отправимся в Норт-Конуэй и купим.

– А зачем они мне?
– безразлично спросил Пол.

– Понадобятся. Заодно и газеты прихватим.

– Откуда вы знаете, что там продаются кеды?

– В Норт-Конуэйе? Да там спортивной обуви больше, чем аспирина. Найдем уж как-нибудь.

По дороге Пол, наконец, нарушил молчание.

– А зачем вам понадобилось так рано меня будить?

– По двум причинам, - ответил я.
– Во-первых, в жизни тебе необходима какая-то схема, какая-то система, чтобы приучиться к порядку. И во-вторых, мне все равно когда-нибудь нужно было бы это делать. Так уж лучше побыстрее разобраться и все.

– А зачем обязательно разбираться? Могли бы просто дать мне поспать.

– Нельзя. Тогда бы ты постоянно что-нибудь выдумывал, чтобы посмотреть, насколько далеко со мной можно заходить. Тебе так или иначе необходимо проверить меня, прежде чем начать доверять.

– Вы что, детский психолог?

– Нет. Это мне Сюзан рассказала.

– По-моему, она чокнутая.

– А по-моему, лучшей женщины ты в жизни своей не видел. Но говоришь ты против правил.

– Что?

– Нельзя плохо отзываться о любимом человеке твоего собеседника. Ты что, не знал? Я не хочу, чтобы ты говорил о ней плохо.

Мы проезжали через центр Фрайберга.

– Извините.

– Ладно.

Мы замолчали. Мимо проплывали приятного вида домики. До Норт-Конуэйя оставалось не более пятнадцати минут езды.

Мы купили Полу кроссовки "Найк" - такие же как и у меня,

только на несколько размеров меньше, и спортивные брюки.

– У тебя спортивный ремень есть?
– спросил я.

Пол удивленно вскинул брови и покачал головой. Мы купили ремень и две пары махровых носков. Я заплатил, вывел Пола из магазина, и мы двинулись в обратный путь. В десять часов утра мы уже были дома. Я отдал ему сумку с покупками и сказал:

– Пойди оденься и сделаем небольшую пробежку.

– Пробежку?

– Да.

– Но я не умею бегать.

– Научишься.

– Не хочу.

– Знаю. Ничего страшного. Мы недалеко. Немножко пробежим, немножко пройдем. И каждый день будем постепенно увеличивать дистанцию. Не переживай. Увидишь - сразу почувствуешь себя намного лучше.

– Вы все равно меня заставите?
– нахмурился Пол.

– Конечно.

Он очень медленно вошел в дом. Я двинулся следом. Он отправился в свою комнату. Я - в свою. Минут через двадцать он вышел. На нем были новые ярко-желтые кроссовки и новые спортивные брюки, немного болтающиеся на его тощих ногах. Бледное костлявое тело скукожилось от прохладного весеннего воздуха. Я был одет в такую же форму, только не совсем новую.

– Сначала разомнемся, - сказал я.
– Сделай несколько наклонов, пока не начнешь легко доставать пальцами до земли. Вот так, смотри. Хорошо. А теперь согнись и, не отрывая рук от земли, попробуй выпрямить колени. Не дергайся, потихоньку. И подержи с полминуты.

– Зачем это все?
– заскулил он.

– Нужно растянуть мышцы спины и заднюю поверхность бедра. А теперь присядь вот так, опустись пониже, чтобы зад коснулся земли. Это на те же самые мышцы.

Я показал ему, как размять голень и растянуть квадрицепс. Он делал все так неловко, словно специально хотел убедить меня, что ничего не умеет. Но я воздержался от комментариев.

Я решил захватить с собой пистолет. Обычно я всегда бегал без него. Но раньше во время пробежек я ни от кого не ждал нападения.

– Ладно, - сказал наконец я.
– Вот мы и готовы к небольшой пробежке. Подожди, я кое-что возьму в доме.

Я заскочил в хижину и достал свой короткоствольный "Смит-и-Вессон" тридцать восьмого калибра. Вынул его из кобуры, проверил обойму и вышел из дома, держа пистолет в руке.

– Вы собираетесь бежать с этой штукой?
– удивился Пол.

– Ничего страшного, - улыбнулся я.
– Просто буду держать его в руке. Я взял пистолет за барабан, а не за ручку. Не так подозрительно.

– Боитесь, что они нас найдут?

– Нет, но береженого Бог бережет. Лучше стараться иметь дело с возможностями, а не с вероятностями.

– Чего?

– Давай, вперед. Побежали. Все буду объяснять на ходу.

Мы медленно двинулись вперед. Казалось, Пол и в самом деле бежит первый раз в жизни. В движениях напрочь отсутствовала координация, каждый шаг давался с таким трудом, словно он всякий раз упорно раздумывал, куда бы лучше поставить ногу.

– Скажешь, когда устанешь, - бросил я на ходу.
– Тогда немного пройдемся шагом. Спешить некуда.